**Дневник.**
«Виновата сама, что у тебя нет денег, бросила мне мать, когда я попросила помощи. Никто не заставлял тебя выходить замуж и рожать детей».
Мне будто в лицо плеснули ледяной водой.
В двадцать лет я вышла за Артема. Мы снимали крохотную однушку на окраине Подольска. Оба работали: он на стройке, я в аптеке. Жили скромно, но хватало. Думали, что вот-вот накопим на свою квартиру, и тогда всё станет проще.
Потом родился Саша. Через два года Ваня. Я ушла в декрет, а Артем начал брать сверхурочные. Но денег всё равно не хватало. Всё уходило на подгузники, смеси, врачей, счета и, конечно, аренду. Только за жильё отдавали половину его зарплаты.
Я смотрела на сыновей и каждое утро просыпалась с одной мыслью: а если Артем заболеет? А если нас выселят? Что тогда?
Моя мать жила одна в двушке. Бабушка тоже. Обе в Москве. Обе с пустующими гостями. Я не просила дворца лишь угол, временно. Пока дети маленькие. Пока не встанем на ноги.
Предложила матери переехать к бабушке: вдвоём в одной квартире, а мы займём вторую. Мы не просим много только я, Артем и двое малышей. Но она даже слушать не стала.
Жить с матерью? фыркнула она. Ты с ума сошла? Моя жизнь ещё не кончена. Я молода. А с этой старухой только нервы трепать. Живи где хочешь, но не лезь ко мне.
Я проглотила обиду. Позвонила отцу. Он давно жил с новой женой. У них просторная четырёхкомнатная, и я надеялась, что он заберёт бабушку к себе. Всё-таки она его мать. Но он тоже отказался. Сказал, что у него дети от второго брака и «в доме яблоку негде упасть».
В отчаянии я снова позвонила матери. Рыдала, умоляла пустить нас, хоть ненадолго. И тогда она выдавила:
Сама виновата, что денег нет. Никто не гнал тебя под венец. Никто не заставлял рожать. Захотела быть взрослой? Теперь расхлёбывай сама.
Меня будто током ударило. Я сидела на кухне с телефоном в руках, и мир рушился. Это говорила моя мать. Та, что должна быть опорой. Я не просила золотых гор лишь угол, немного сочувствия.
На следующий день мы с Артемом решали, что делать. Единственная, кто откликнулась, его мать, Татьяна Ивановна. Она жила в деревне под Серпуховом, в доме с огородом. Предложила нам комнату, даже вызвалась сидеть с детьми, пока мы работаем.
Но я боюсь. Это не город. Там нет поликлиники, нормальной школы, даже автобусы ходят редко. Страшно, что если уедем уже не вернёмся. Что дети вырастут без возможностей, без будущего. Что я сломаюсь и смирюсь.
Но выбора нет. Мать отвернулась. Бабушка слишком стара, чтобы нас приютить. Отец не считает нас семьёй. Теперь выбор: или в никуда, или принять помощь, пусть и чужую, но искреннюю.
Знаете, что больнее всего? Не бедность. Не трудности. А то, что самые близкие по крови оказываются дальше всех, когда ты в них нуждаешься. И мой главный страх не за себя. За детей. Чтобы они никогда не узнали, каково это быть нежеланными для собственной бабушки.
