— Да у тебя совсем руки не из того места растут! Как твой муж ещё терпит такую неумеху? — с укором говорила мне мать.
Когда моя мать, Галина Николаевна, затеяла ремонт в своей квартире, она попросилась пожить у нас с мужем на месяц. Клятвенно обещала не лезть в наши дела и не наводить свои порядки. Я, хоть и сомневалась, но согласилась — ну как отказать родной матери?
Галина Николаевна всегда была женщиной строгой и дотошной. С детства она держала меня и брата в ежовых рукавицах, приучая к безупречному порядку. В её доме каждая вещь должна была лежать строго на своём месте, и никак иначе. Спорить с ней было себе дороже.
После замужества я наконец вздохнула свободно — в своём доме я могла жить, как мне удобно. Но с приездом матери наш привычный уклад начал трещать по швам.
Первые дни всё шло спокойно. Мать держала слово и не лезла в наши дела. Но на четвёртый день, вернувшись с работы, я сразу заметила перемены на кухне. Всё было переставлено, посуда расставлена по ранжиру, даже банки с крупами стояли как на храмовом подносе.
— Мама, это что ещё такое? — спросила я, с трудом сдерживая раздражение.
— Прибралась, — ответила она с гордостью. — У тебя тут всё вверх дном. Теперь хоть порядок есть.
— Но это мой дом, и мне было нормально!
— Потому что ты порядку не обучена. Научу.
Я попыталась объяснить, что у нас с мужем свои правила, но мать лишь махнула рукой: её слово — закон.
На следующий день она выкинула мой коврик в прихожей — мол, «потерся и выцвел». Потом добралась до бумаг мужа, переложив их на свой лад. Терпение моё таяло, но я молчала, чтобы не раздувать ссору.
Всё решилось, когда мы с мужем застали её за перетряской нашего белья в спальне. Даже его свежевыглаженные рубашки валялись на полу.
— Мама, ты что творишь?! — вырвалось у меня.
— Навожу порядок. У тебя же всё ворохом свалено! — ответила она, не отрываясь от дела. — Хозяйка из тебя никакая. Как Игорь тебя терпит — уму непостижимо!
Муж, обычно сдержанный, не выдержал:
— Галина Николаевна, собирайте вещи. Я отвезу вас в гостиницу. Света, закажи номер.
Мать молча собралась и ушла. Позже прислала гневное письмо, требуя извинений. Но я не могла извиняться за то, что защищала свой дом.
Этот месяц стал для меня испытанием. Я поняла: границы важны даже с самыми близкими. Любовь — не повод перекраивать чужую жизнь.
