Я родила тебе сына, но нам от тебя ничего не нужно, раздался в телефонной трубке холодный голос.
Николай смотрел на Ларису взглядом загнанного пса. Осунувшийся, потерянный, он казался меньше своих лет, будто жизнь вычерпала из него последние силы.
Да, Лариса, ты не ослышалась. Полгода назад у меня была другая женщина, едва слышно прошептал он. Несколько встреч просто чтобы сбежать от рутины. И вот у меня сын. Родился недавно.
Словно ушат ледяной воды. Несколько бесконечных мгновений Лариса пыталась уловить смысл сказанного её муж, опора и защита, завёл ребёнка на стороне. Внутри всё оборвалось.
Он сидел напротив, сгорбившись, сжав крепко руки между коленями. Весь в себе, будто чужак в их доме.
Значит, сын, Лариса выговорила сквозь зубы. У тебя, женатого мужчины, появился внебрачный ребёнок. И родила его не жена. То есть, не я
Лара, я клянусь, я не знал. Она сама ушла к мужу ещё весной. Мы давно не виделись Думал, всё забыто. И тут звонок. «У тебя сын, Николай. 3 200 грамм. Всё в порядке». И сразу повесила трубку.
Лариса оперлась на стену ноги едва держали, колени подкашивались от внезапной слабости. За окном бушевал дождливый московский вечер, листья, мокрые и иссиня-оранжевые, кружились вихрем в лучах жёлтых фонарей.
Лариса не оборачивалась. Молча наблюдала, как осень размывает границы привычного мира.
И что теперь? её голос еле дрожал.
Я не знаю, Николай терзал губу зубами.
Прекрасный ответ главы семьи, Лариса рвано развернулась. Собираешься туда поехать? На выписку?
Николай виновато поднял глаза:
Она отправила адрес роддома Выписка послезавтра. Сказала: «Хочешь приезжай, не хочешь не приезжай. Мне ничего не надо».
Гордость Не надо ей ничего
Её ничего не надо Лариса вскипела, но тут с грохотом захлопнулась входная дверь. Подростки вернулись с тренировки. Пришлось мгновенно натянуть обычную безмятежную улыбку. Годы в бизнесе закалили: даже если рушится всё, снаружи железная маска.
На кухню влетел высокий плечистый парень двадцатилетний Антон, старший сын.
О, родители, салют! Чего такие кислые? Мама, пожрать есть? После футбола унесло
В холодильнике пельмени, разогрейте, через силу бросила Лариса.
Вслед за ним, помладше, Василий ткнул отца в плечо:
Пап, ты обещал посмотреть мой мотоцикл. Карбюратор капризничает!
Она смотрела на них и едва держала слёзы. Антон и Василий называли Колю отцом, хотя их родной, сгинувший из жизни много лет назад, ограничился алиментами и редкими открытками из Краснодара. Коля их растил, лечил, учил кататься на велике и разруливал проказы в школе. Для парней он был настоящий отец.
Ладно, гляну потом, Сань, Коля слабо улыбнулся и махнул рукой.
Парни скоро разбежались, дверь за ними захлопнулась сразу вспухла глухая тишина.
Они тебя любят, тихо сказала Лариса. А ты
Лар, прекрати! Я их люблю не меньше. Они мои, никуда не уйду. Я сразу признался это глупость, помутнение, ошибка! Там не было чувств, просто глупый роман.
Глупый роман, после которого меняешь чужие пелёнки! выкрикнула Лариса, но тут в дом с визгом ворвалась шестилетняя Маша их единственная общая дочка. Она с разбегу вцепилась отцу на шею:
Папочка! Почему ты такой грустный? Мама ругала?
Коля обнял её, ткнулся носом в пушистую макушку, сдерживая слёзы.
Для него Маша весь смысл жизни. Лариса знала: за дочку он порвёт кого угодно.
Нет, зайка, просто с мамой говорим о взрослых делах. Беги мультики смотри, я скоро приду.
Когда Маша умчалась, тишина стала почти осязаемой.
Ты понимаешь, всё изменится, сказала Лариса, вернувшись к столу. Я не выгоняю. Ты наш. Но у тебя теперь есть ещё один ребёнок. Которому тоже нужен отец.
Та женщина сама сказала ей ничего не надо. Через месяц-два изменится! Лариса стучала пальцами по столу. Ребёнок начнет болеть, вырастет, понадобятся деньги. Придёт день она позвонит: «Коля, нужна шубка, комбинезон, лечить сына». А ты помчишься, совестливый такой
Коля замолчал.
А деньги, Коля? Лариса понизила голос. Где возьмёшь? Опять в долг? Или из моих заначек? Я работаю, держу семью, оплачиваю все счета. Твои карты заблокированы судебными приставами. Пользуешься моими
Я достану, упрямо сказал он.
Где? Таксовать ночами? Или из моего кошелька на нового ребёнка отдавать?
Возникло напряжённое, тягучее молчание.
Она не она просто не важны эти слова, испуганно рванул Коля.
Ты понимаешь, что ребёнок связывает крепче любого штампа? жёстко спросила Лариса. Поедешь на выписку?
Кольца на пальцах мешали, Лариса теребила их. Коля потер лицо ладонями.
Лар, по-человечески мне надо быть там. Этот малыш не виноват.
А по-человечески к Маше? К мальчикам? Лариса вскинулась. Ты так станешь ездить по две семьи, нам врёшь, им сочувствуешь.
Она встала, подошла к крану, включила воду. Смотрела на тонкую струйку, будто это могла спасти.
Она ведь моложе меня ей всего тридцать два, процедила Лариса. Родила тебе КОЛЮ родного. Мои мальчишки не твои по крови, ты их вырастил. А у неё родной твой. Ты думаешь, это ничего не значит? Не смеши.
Ты несёшь чушь! Мальчишки мои, нет разницы! сорвался Коля, сжал кулаки.
Хватит! Я не гожу тебя, устало махнула рукой Лариса. Но тоже не железная. Если не хочешь уходи, забирай вещи и проваливай хоть к матери, хоть на вокзал. Только не шантажируй меня!
Ему вдруг стало страшно уйдёт, и она не позовёт. Тогда точно попадёт в ту семью, к своей женщине и сыну. Там он будет нужен. Там примут. А она Она не сможет без него, как ни крути.
Лариса глубоко вздохнула:
Сядь. Никто тебя не гонит.
Он рухнул на стул, обессилев.
Прости меня, Лар Ну дурак я
Дурак, выдохнула она. Но наш.
Вечер растворился в тумане. Лариса помогала Маше с уроками, бегло глядела отчёты на ноутбуке. Мысли путались. Как она, та женщина, выглядит? Наверное, моложе, без морщин, смотрит на спящего младенца и чувствует себя победительницей. «Ничего не надо!» это же идеальный ход. Мужчина чувствует себя героем.
Коля не спал, ворочался. Лариса лежала с открытыми глазами в кромешной темноте. Вот ей сорок пять. Она красива, ухоженна, детьми гордится, в бизнесе успешна Но всё равно старость на пороге. А та молодая.
***
Утро пришло с тяжёлым похмельем.
Мальчишки похватали портфели и ушли по делам, а Маша закапризничала:
Пап, заплети косичку! Мама делает плохо.
Коля, склонившись, аккуратно расчесывал тонкие волосы огромные ладони ловко плели косички своей дочке. Лариса смотрела исподтишка, затаив дыхание. Вот он её муж, домашний, тёплый. А где-то там есть ещё один малыш, который тоже имеет на него право
Как, почему?
Коль, позвала она, когда Маша убежала надевать пальто. Мы должны решить. Сейчас.
Он замялся.
Всю ночь думал. Я на выписку не поеду.
У неё что-то внутри оборвалось.
Почему?
Потому что, если поеду, дам им надежду. Им и себе самому. Не хочу жить на два дома. Не хочу обманывать тебя, Машу, пацанов. Моё место здесь.
А тот ребёнок?
Деньгами помогу хоть через алименты, хоть просто переводы через Сбербанк. Но ездить, быть отцом на два дома не могу. Пусть лучше растёт, не зная меня, чем ждать меня по воскресеньям
Лариса вертела на пальце обручальное кольцо.
Уверен? Не будешь жалеть?
Буду. Но если начну туда ездить потеряю вас. А это для меня страшнее всего. Ты сильная, Лариса, но не железная. Начнёшь ненавидеть меня Не могу
Он встал, подошёл сзади, положил руки ей на плечи.
Я не хочу другой жизни. У меня есть ты и дети. Всё остальное расплата за мою глупость. Я готов платить только деньгами. Времени и сердца не дам.
Лариса накрыла его ладонь своей.
Деньги горько усмехнулась она. Только свои. Больше ни копейки с меня.
Он кивнул:
Заработаю, обещаю, Лара.
Лариса впервые за долгую ночь обрела покой. Делить мужа она не собиралась. Та пусть выкручивается сама.
***
На выписку Николай не поехал.
Через пару дней любовница обрывала телефон, кричала, била посуду, требовала объяснений. Николай резко ей сказал: рассчитывать можно только на материальную поддержку, встреч не будет.
Диана исчезла телефон выключен, полгода ни единого звонка. А Ларисе от этого стало только легче.
