Дом для Насти
Сергей с детства гордился старшим братом и во всём ему подражал. Если Дима ел гречку, даже если она казалась Сергею невкусной, он тоже накладывал её себе. Если брат выбегал во двор без шапки, Сергей тут же срывал свою. Мать ругала старшего: «Немедленно надень, а то Серёжа заболеет!»
Разница в шесть лет казалась Сергею целой жизнью. Почему мама не родила его хотя бы на пару лет раньше? Дима уходил гулять с друзьями, но младшего брата с собой не брал.
«Ты мне не нянька. Ребята смеяться будут», — отмахивался он.
Сергей начинал хныкать.
«Прекрати! Иначе больше не буду тебя учить рисовать».
И Сергей мгновенно замолкал, будто кнопку выключили.
Дима отлично рисовал. Сергей заворожённо следил, как лёгкие движения карандаша рождают на бумаге лица, дома, деревья. Пробовал сам — получались каракули. Тогда Дима садился рядом и терпеливо объяснял, как правильно держать карандаш, с каким нажимом вести линии. Эти минуты были для Сергея самыми счастливыми.
Конечно, они ссорились и даже дрались. Дима мог дать подзатыльник, обозвать «коротышкой» или «сопляком», что бесило Сергея. Тот мстил по-тихому: прятал карандаши, дорисовывал к портретам в альбоме рожки и бороды.
Однажды Дима всё же взял брата с собой в парк, где собирались пацаны с их улицы. Те курили за кустами.
«Родителям проболтаешься — ноги оторву», — пригрозил Дима, сплюнув сквозь зубы.
Сергей верил ему. Даже когда брат перегибал палку, он не жаловался.
В школе Сергея не трогали — все знали, чей он брат. Дима не был хулиганом, но его уважали: он занимался боксом и дрался жёстко.
Сергей уговорил мать записать его в ту же секцию, но, как и с рисованием, ничего не вышло. Драки были не его. Вскоре он бросил тренировки, смирившись, что никогда не сравнится с братом. Перестал выбиваться из сил, пытаясь быть на него похожим, и погрузился в учёбу. Здесь он превзошёл Диму.
Тот хорошо махал кулаками, но учился средне. После школы поступил в строительный институт. В его рисунках всё чаще появлялся один и тот же женский образ. Сергею она казалась заурядной.
Теперь у Димы была своя жизнь, где не было места школьнику Сергею. Домой он приходил поздно, задумчивый и молчаливый.
Как-то Сергей нашёл в его тетради стихи. Понял, кому они посвящены — той самой девушке с рисунков.
«Мог бы найти и покрасивее, — заметил он в разговоре. — Вот Катя Соколова — самая красивая в школе. Её бы рисовал, ей стихи посвящал». И процитировал строчку из стихотворения брата.
Сергей даже не успел понять, что случилось. Очнулся на полу, щека горела, будто к ней приложили раскалённый утюг.
«Что с тобой? Опять подрался?» — мать строго посмотрела на него за ужином.
Дима хмыкнул и продолжил уплетать макароны по-флотски.
«Поскользнулся», — пробормотал Сергей. Говорить было больно.
Мать достала из морозилки кусок мяса, завернула в полотенце и протянула ему: «Держи».
На пятом курсе Дима объявил, что женится и в выходные приведёт невесту.
«Жених нашёлся!» — фыркнул Сергей.
«Тебе что, не нравится?» — Дима посмотрел на него так, что Сергей понял: шутить не стоит.
«Нет, просто рад. Вы ведь не с нами жить будете? Значит, комната моя. Наконец-то не придётся слушать твой храп».
Дима рассмеялся, хлопнул брата по плечу: «Повезло тебе, мелкий».
Настя оказалась милой девушкой с ясными карими глазами, вздёрнутым носиком и вьющимися тёмно-русыми волосами. От неё веяло теплом. Она крепко держала Диму за руку и уверенно отвечала на вопросы родителей. Было видно, что она в него влюблена.
Сергей ревновал. Для него Дима всегда был самым лучшим. А эта Настя…
За столом он украдкой разглядывал её. И чем дольше смотрел, тем сильнее она ему нравилась.
«Не пялься на невесту брата», — шепнула мать, когда Дима ушёл провожать Настю.
«Да мне плевать. Найду себе получше», — буркнул Сергей.
После свадьбы Дима переехал к Насте и её матери. Домой заглядывал редко. После института устроился в крупную строительную фирму. Через год у них родился сын. В тесной квартире стало неудобно, и Дима начал строить дом. Сам проектировал, сам руководил. Отец помогал деньгами.
Сергей к тому времени поступил на юрфак. Саркастично заметил, что стройка — для неудачников, а умные должны работать головой, а не руками.
Как-то мать отправила его отнести вещи для племянника. Настя изменилась — стала женственнее, красивее. Сергей покраснел, неся пакет.
«Заходи, — Настя, смеясь, втянула его в прихожую. — Дима в командировке, а у меня в ванной верёвка порвалась. Поможешь?»
Он помог. Потом Настя суетилась на кухне, а Сергей держал на руках малыша. Сердце ёкнуло. В тот вечер он впервые взглянул на Настю иначе — глазами брата. И пропал.
Они с Настей гуляли втроём, кормили уток у пруда… Сергей встречался с другими, даже с Катей Соколовой, но те казались ему пустыми.
Через три дня Настя позвонила матери. Та ахнула, чуть не уронив трубку.
«Может, опоздал на поезд? Не надо сразу паниковать…»
Отец нахмурился: «В чём дело?»
«Едем к Насте. Дима не вернулся».
Но в полиции лишь развели руками: «Загулял, найдётся».
Утром позвонили. За городом нашли тело. Мать зарыдала. Отец остался с ней, а Сергей поехал опознавать.
Это был Дима. Его зарезали и сбросили с поезда.
На похоронах Настя стояла белая как мел.
Дом Дима почти достроил. Отец с Сергеем доделали остальное. Через полгода все переехали. Настя отказалась жить там одна, а её мать не хотела покидать свою квартиру.
Настя ходила как в тумане.
Сергей не находил себе места. Иногда она вздрагивала,Но однажды весенним утром, когда в доме пахло свежей краской и пирогами, а маленький Максим звонко смеялся на крыльце, Настя вдруг улыбнулась Сергею — по-настоящему, по-прежнему, и он понял, что наконец-то обрёл не только дом, но и семью.
