«Я уезжаю. Ключи от твоей квартиры оставлю под ковриком», написал муж.
«Опять ты со своим нытьём, Наташа! вспылил Дмитрий, сжимая кулаки. Каждая копейка на счету, а тебе новую шубу подавай! Старая что, совсем расползлась?»
«Дима, она не расползлась, она просто старая! Ей семь лет, семь! Я хожу в ней, как пугало. Все коллеги уже по три раза гардероб обновили, одна я как из прошлого века. Разве я не заслужила одну несчастную шубу?»
«Заслужила, конечно заслужила! Дмитрий развёл руками, лицо его исказила привычная гримаса раздражения. Но не сейчас. Ты же знаешь у меня контракт на носу, все деньги в обороте. Заключу сделку купим тебе хоть норковую. А пока потерпи.»
«Я терпела двадцать лет, Дима. Всю нашу жизнь терпела. Сначала пока ты институт закончишь. Потом на первую машину копили. Потом на эту квартиру, вернее, на ремонт, потому что досталась она мне от бабушки. Всегда есть что-то важнее меня.»
Наталья сама удивилась своим словам. Обычно она молчала, глотала обиду и шла на кухню ставить чайник. Но сегодня что-то прорвалось. Она устало смотрела на мужа когда-то любимого, а теперь чужого человека с потухшим взглядом.
«Опять концерт начинается, скривился он, натягивая куртку. Всё, не могу это слушать. У меня встреча.»
«Какая встреча в девять вечера?» тихо спросила Наталья, хотя ответ знала. Эти «встречи» участились в последние полгода.
«Деловая, Наташка, деловая! Не всем же в архиве до шести сидеть. Есть люди, которые пашут, чтобы такие, как ты, могли о пальто мечтать.»
Дверь захлопнулась так, что задрожали стаканы в серванте. Наталья вздрогнула и замерла в прихожей. Тишина после его ухода была густой, как кисель. Она машинально поставила чайник. Руки дрожали не от злости от пустоты внутри. Она знала: он не на встрече. Знала о молодой сотруднице. Не хотела верить, но догадки лезли в голову, как назойливые мухи.
В кармане халата завибрировал телефон. Наверное, извиняется, как всегда: «Прости, сорвался. Вернусь поговорим». Наталья достала телефон. Сообщение от Дмитрия. Но слова были другие:
«Я уезжаю. Ключи от твоей квартиры оставлю под ковриком.»
Всего восемь слов. Коротких, как удары топора. Она перечитывала их снова и снова. Буквы плясали перед глазами. Не может быть. После двадцати лет брака и просто уйти смской?
Она бросилась в спальню. Распахнула шкаф. Его половина была пуста. Исчезли костюмы, рубашки. На полке одиноко лежал забытый галстук. На тумбочке не было его часов. Он собрался заранее. Скандал из-за шубы был лишь поводом.
Ноги подкосились. Наталья опустилась на кровать. Двадцать лет. Вся сознательная жизнь. Они познакомились в вузе, поженились после выпуска. Жили в этой квартире, доставшейся от бабушки. Вместе клеили обои, мечтали о детях, которые так и не получились. Она работала в архиве, он строил бизнес. Жизнь была не сахар, но их жизнь. А теперь он вычеркнул всё одной смской.
Первым делом она позвонила Ирине, единственной подруге.
«Ира… он ушёл», прошептала Наталья, едва сдерживая рыдания.
«Кто? Куда?» не поняла сонная Ирина.
«Дима. Ушёл. Совсем. Написал, что съезжает.»
В трубке повисла тишина.
«Ну пи…с! выдавила Ирина. Я же говорила, что его «совещания» к добру не приведут! Ладно, без паники. Он вернётся. Отгуляется и вернётся.»
«Нет, Ира. Он вещи забрал.»
«Что, все?»
«Почти все. Ключи под ковриком оставит.»
«Ах он…! Слушай, сиди дома. Я сейчас приеду. Купи вина. Или лучше водки. Будем лечить твоё разбитое сердце.»
Ирина примчалась через сорок минут с пакетом продуктов и бутылкой коньяка. Решительно накрыла на стол: сыр, колбаса, лимон.
«Так, рассказывай. Из-за чего поругались?»
Наталья, немного пришедшая в себя, рассказала про шубу, его вечное раздражение, холод в отношениях.
«Понятно, кивнула Ирина, разливая коньяк. Нашёл себе молодуху и решил, что он теперь мачо. Кризис среднего возраста, мать его.»
Они выпили. Коньяк обжёг горло, разливая тепло по телу.
«Что мне теперь делать?»
«Жить, Нать! Во-первых, смени замок. Завтра же. Во-вторых, подавай на развод и раздел имущества. У него же фирма есть?»
«Была… Маленькая, по установке пластиковых окон. Всё на нём. И машина тоже.»
«Отлично. Половина твоя. Пусть новая пассия радуется, когда он к ней с одним чемоданом приедет.»
Они просидели до ночи. Ирина строила планы мести, ругала Дмитрия, а Наталья молчала, уставившись в одну точку. Ей хотелось вернуть то утро, когда он ещё был здесь, когда они вместе пили кофе.
Утром Ирина ушла на работу, а Наталья осталась одна. Тишина давила. Каждый скрип половицы напоминал его шаги. На кухонном стуле висел его халат. Она прижала его к лицу ткань ещё хранила его запах. И Наталья разрыдалась.
Первые дни прошли в тумане. Она взяла больничный, соврав про простуду. Лежала на диване, уставившись в потолок. Не ела, не спала. Телефон молчал.
На третий день заставила себя вызвать мастера. Тот поменял замок, вручив новые ключи. Теперь это была её крепость.
Потом она начала разбирать его вещи. Старые футболки, носки. На антресолях нашла коробку с надписью «Документы. Дмитрий». Наталья с трудом стащила её. Он убирал её лет пять назад, сказав, что там старые договоры.
Любопытство взяло верх. Она открыла коробку. Сверху папки с бумагами фирмы. А под ними… документы на её квартиру. Свидетельство о наследстве, техпаспорт. Зачем он хранил их здесь?
Наталья перебирала бумаги и наткнулась на странный договор. Договор займа. Подписанный Дмитрием три года назад. Он брал в долг крупную сумму. А в залог… была указана её квартира.
У Натальи похолодело внутри. Как он мог заложить квартиру без её согласия? Она единственный собственник! Читала дальше. В прилож
