**Дневник. Записки о своенравных матерях**
Когда Артём и Арина поженились, родные ликовали.
Мать Артёма, Татьяна, даже всплакнула у дверей ЗАГСа. А мама Арины, Галина, обнимала зятя так тепло, будто он ей родной.
Обе — Татьяна и Галина — растили детей одни. Обе знали, что такое трудности.
Несмотря на разные характеры — одна резкая, прямолинейная, другая мягче, — они уважали друг друга. Не устраивали сцен на пустом месте.
Первое время молодые снимали квартиру. Тесная однушка, курящий сосед, шумные дети под окнами. Зато своя свобода.
Через полгода Арина предложила идею. Артёму она показалась разумной.
А через две недели состоялся *тот* разговор. С матерями.
***
— Мам, не сердись сразу. Мы с Ариной обсудили…
Татьяна молчала, глядя на сына. Знала его странные затеи.
— У тебя двушка, у Гали — трешка. А мы ютимся в съёмной. И дорого, и тесно. Хотим переехать в трешку.
— Дальше.
— Вы с Галей… могли бы пожить вместе. Ты бы переехала к ней, а мы — в её квартиру. Там просторнее.
Говорил спокойно, будто объяснял правила шахмат.
— Надолго? — уточнила Татьяна.
— Ну… пока не купим своё. Лет на пять. Или на десять.
Она не закричала. Не потемнела лицом. Только сказала:
— Подумаю.
Вышла на балкон. Стояла долго, глядя во двор, и чувствовала, как внутри нарастает тяжёлый, леденящий ком.
***
На следующий день Галина услышала то же самое от дочери.
— Мам, вы с Татьяной нормально общаетесь. Почему бы не пожить вместе? А мы переедем сюда…
Галя перебила:
— Ты хочешь сдать мою жизнь в прокат?
Арина остолбенела.
— Нет! Просто… у вас уже всё сложилось. А мы только начинаем…
— То есть я уже отработанный материал?
— Ты не так поняла…
— Всё поняла. Спасибо, дорогая.
***
Через неделю собрались все.
Татьяна пришла первой. Галина — следом. Сели напротив молодых.
Те смотрели серьёзно, почти торжественно.
— Мамы, мы не хотим ссоры. Просим понять нас. Нам трудно. Денег нет. Планируем ребёнка. У вас обеих квартиры, а мы снимаем. Где логика? Вам что, так сложно пожить вместе?
Татьяна ответила первая:
— Сложно. Особенно когда понимаешь, что для родного сына стала… обузой.
Галина добавила:
— Дети, попробуйте и вы нас понять. У каждой своя жизнь, свои привычки. Мы не обязаны под кого-то подстраиваться.
— Но вы же одни! Вдвоём будет веселее! — настаивала Арина.
— Уважение к себе, — отрезала Татьяна, — и право на свою жизнь.
— Вам плевать, как мы живём? — в голосе Артёма дрогнула обида.
— Не плевать, — сказала Галина, — но есть разница между «помочь» и «растоптать себя». Вы просите второе.
Молодые переглянулись. Такого исхода не ждали.
Ожидали спора, слёз… а в конце — согласия.
А получили твёрдое «нет».
Той ночью Татьяна долго мыла посуду. Каждую тарелку — будто искала в этом успокоение.
А Галина устроила генеральную уборку. Чистила, скребла, лишь бы не думать.
Злость уходила, оставляя пустоту.
Они не злились на детей. Но после разговора поняли: для них они больше не личности.
Они — просто ступеньки, по которыНо прошло ещё немного времени, и все поняли, что границы — это не стены, а начало новых, более честных отношений.
