Слишком чисто для молодой мамы: урок от свекрови
Михаил Иванович зашёл в дом невестки без предупреждения. Марина встретила его с маленькой Катей на руках, пытаясь укачать капризную дочку.
— Не спит? — спросил свекор.
— Нет, — вздохнула Марина.
— А ты сама когда последний раз отдыхала? — прищурился Михаил Иванович.
— Не помню… Только на руках и успокаивается, — тихо ответила она.
— Давай мне внучку, я её покатаю на машине, она уснёт. Через пару часов вернёмся. А ты поспишь, отдохнёшь!
Марина сомневалась, но усталость взяла верх. Отдала ребёнка, проводила взглядом их машину и… вместо сна принялась за дела. Собрала разбросанные игрушки, вымыла гору посуды, загрузила стирку, отдраила санузел, подмела пол. Даже испекла пирог с капустой — нельзя же встречать свекра и свекровь с пустыми руками, они скоро вернутся.
Михаил Иванович пугал Марину не грубостью или властностью — нет. Он был строгим, с тихим, но твёрдым голосом. Даже «спасибо» звучало у него как приказ.
Сам он был невысоким, худощавым, с седыми волосами и пронзительным взглядом, от которого хотелось выпрямиться. Марина всегда старалась ему угодить. Даже о беременности первому сообщила именно ему, а не своим родителям.
Замуж она вышла рано, в двадцать. Муж — одноклассник, дружили с детства. Родители с обеих сторон скинулись, купили участок под Москвой, к свадьбе построили дом. Вручили ключи с напутствием:
— Живите счастливо и в мире.
Семья была крепкая. Со свекром и свекровью отношения складывались хорошо, хоть Марина и чувствовала себя под незримым контролем.
После рождения Кати всё изменилось. Дочка плохо спала, молока стало не хватать — Марина почти не ела, крутилась как белка в колесе. Чувствовала себя выжатой. И её мама, и свёкор предлагали помощь, но она упрямо отказывалась — считала, что «должна справляться сама».
Стеснялась показать усталость, перед каждым визитом родни наводила идеальный порядок. Даже в шкафах всё раскладывала по полочкам — вдруг свекровь заглянет и увидит беспорядок.
И вот однажды — нежданный визит. Марина стояла с Катей на руках, ничего не успев прибрать. В раковине — грязная посуда, на полу — следы от обуви, вещи валялись где попало. Сама она выглядела измотанной, с тёмными кругами под глазами.
Михаил Иванович увидел это, но ничего не сказал, только:
— Заехали из магазина, привезли вам продуктов. Хлеб, молоко, кое-что из готового…
И тут же предложил:
— Давай Катю с нами. Покатаем, уснёт. А ты — отдыхай. Ничего не делай, ясно? Только спи.
Марина кивнула. Но как только дверь закрылась, вместо отдыха бросилась наводить порядок. «Нельзя же встречать гостей в таком хаосе!» — думала она.
К их возвращению дом сиял чистотой. В ванной пахло хлоркой, на кухне — свежей выпечкой. Всё лежало на своих местах.
Михаил Иванович вошёл с внучкой на руках, вдохнул аромат пирога, оглядел безупречную чистоту и… помрачнел.
— Мы не останемся на ужин, — сказал он, передавая Катю Марине.
— Почему? — растерялась та.
— Мы забрали ребёнка, чтобы ты отдохнула, а не полы мыла. Надо беречь себя. Ты — мать, и если не научишься принимать помощь, свалишься с ног. Мы же рядом. Мы не враги.
Свёкор махнул рукой и вышел. А у Марины сжалось сердце. Стало и обидно, и стыдно. Потому что он был абсолютно прав. До последнего слова. И этот урок она запомнила надолго.
