В день нашей золотой свадьбы муж признался, что всю жизнь любил другую…
Да не ту, Серёж, не ту же! Я тебе сто раз говорила!
Ольга Ивановна раздражённо махнула рукой в сторону старенького проигрывателя. Сергей, её муж, виновато пожал плечами и снова принялся перебирать пластинки, сложенные аккуратной стопкой на резном комоде.
А какую? Эту, что ли? «Мираж»? он с сомнением посмотрел на жену.
Какой ещё «Мираж»?! «Белый лебедь» же! Дети сейчас приедут, гости соберутся, а у нас тишина, словно на поминках. Золотая свадьба, между прочим! Пятьдесят лет! Ты хоть понимаешь, что это значит?
Сергей вздохнул, его сутулые плечи опустились ещё ниже. Он всегда был немногословным, а с годами и вовсе замкнулся. Ольга давно привыкла к его молчанию, к этому рассеянному взгляду, будто он смотрит сквозь стены их уютной «двушки». Списывала на усталость, возраст, характер. Пятьдесят лет не шутки. Ко всему привыкаешь.
Наконец заиграла знакомая мелодия. Ольга Ивановна смягчилась, расправила складки на новом нарядном платье цвета шампанского, которое подарила дочь Аня. В квартире запахло пирогами и ванилью. На столе, покрытом белоснежной скатертью, уже стояли салатники, хрустальные бокалы поблёскивали в лучах заката. Всё готово к празднику. Их празднику.
Вот, совсем другое дело, проворчала она скорее по привычке. Иди хоть рубашку праздничную надень, не позорься перед внуками.
Он молча кивнул и вышел. Ольга осталась одна. Оглядела плоды своих трудов: начищенный паркет, накрахмаленные занавески, фотографии в рамках. Вот они с Сергеем молодые, на чёрно-белом снимке со свадьбы. Она худенькая, улыбчивая, с венком из васильков. Он строгий, в пиджаке, смотрит прямо в объектив. А вот уже с сыном, с маленьким Васей на руках. А вот вчетвером, с подросшими Васей и Аней, в Сочи. Целая жизнь. Пятьдесят лет.
Казалось, это было вчера. Как она, городская девчонка, приехала по распределению в деревню преподавать. Как познакомилась с ним, местным механиком, тихим и немного неуклюжим. Он не говорил красивых слов, не дарил букетов. Просто был рядом. Чинил кран, встречал после работы в метель, приносил солёные огурцы от матери. Его надёжность подкупила больше, чем любая романтика. И когда он предложил ей руку и сердце, она не раздумывала.
Звонок в дверь прервал воспоминания. На пороге стояли дети с цветами и шумными внуками. Дом наполнился смехом, разговорами. Вася, её серьёзный сын, ставший врачом, смущённо протянул путёвку в санаторий. Аня, её болтушка-дочь, со слезами читала стихи собственного сочинения. Внуки дарили свои неумелые рисунки.
Ольга сияла. Сидела во главе стола, рядом с Сергеем, и чувствовала себя счастливой. Жизнь удалась. Прекрасный муж, чудесные дети, дом полная чаша. О чём ещё мечтать? Она с нежностью посмотрела на Сергея. Он сидел прямой, в праздничной рубашке, улыбался. Но улыбка была натянутой, а взгляд снова где-то далеко.
Вечер пролетел. Гости разошлись, дети, уложив внуков, уехали. В квартире снова стало тихо. Лишь тихо играла музыка.
Хорошо посидели, да? сказала Ольга, убирая посуду. Дети молодцы. И внуки…
Сергей не ответил. Стоял у окна, смотрел на ночной город. Она подошла, обняла его за плечи.
Ты чего, Серёж? Устал?
Он вздрогнул от прикосновения, медленно обернулся. В тусклом свете ночника его лицо показалось чужим, измождённым.
Оля… голос дрогнул. Я должен сказать тебе…
Что-то случилось? она встревожилась. Давление?
Нет. Он покачал головой. Я больше не могу. Пятьдесят лет… слишком долго молчать.
Ольга замерла. В груди похолодело.
О чём ты? Не пугай меня.
Он глубоко вздохнул, отвел взгляд.
В день золотой свадьбы… надо быть честным. Хоть раз в жизни.
Он замолчал, собираясь с духом. В комнате повисла тишина, нарушаемая только тиканьем часов.
Я всю жизнь любил другую, Оля.
Слова упали, как камень в воду. Ольга смотрела на него, не понимая. Этого не может быть.
Кого? прошептала она.
Галю, выдохнул он, и это имя, произнесённое с такой нежностью, обожгло сильнее пощёчины. Галю Семёнову. Ты её помнишь? Мы вместе в школе учились.
Галя Семёнова. Конечно, помнила. Яркая, с густой косой, первая красавица. Все парни за ней бегали. Но она вышла за военного и уехала.
Но… это же в школе было, прошептала Ольга, цепляясь за эту мысль. Детская влюблённость…
Нет, Оля. Он горько усмехнулся. Я хотел на ней жениться после армии. Писал письма. А когда вернулся… она уже была замужем. Уезжала с мужем в Сибирь.
Он говорил, а мир Ольги рушился. Пятьдесят лет счастья превращались в обман.
Зачем… зачем ты тогда женился на мне? голос сорвался.
Я был разбит, он говорил тихо. Мать сказала: «Хватит страдать. Олечка девушка хорошая». Я подумал… почему бы и нет? Ты была надёжной. Я думал, забуду её.
И что? Забыл? выкрикнула она.
Сергей молчал. И это молчание было страшнее слов.
Ольга отшатнулась. Смотрела на этого седого старика и не узнавала. Не её Серёжа, не её муж. Чужой человек, укравший её жизнь.
Всю жизнь… прошептала она. Значит, когда говорил, что любишь меня… лгал? Когда рождались дети… ты думал о ней?
Я был благодарен тебе, голос звучал глухо. Ты была прекрасной женой, матерью. Я… привык к тебе. Но это была не та любовь.
Он достал потрёпанный бумажник, вынул крошечную фотографию. На ней молодая Галя, смеющаяся, с ветром в волосах.
Я носил её с собой. Всегда.
Ольга развер
