**Не осталось места в доме**
Возвращаясь от дочери, Вера заглянула в магазин за покупками. Шла к переходу и вдруг увидела Людмилу — постаревшую, согбенную. Сперва подумала, что ошиблась, но нет, это была она.
— Люда! — окликнула женщину, бредущую тяжелой, шаркающей походкой. Мелькнула мысль:
— Что-то нездорово выглядит…
Людмила подняла голову и улыбнулась усталой, вымученной улыбкой.
— Верочка, родная, как же я тебя сразу узнала! Хоть и не виделись сто лет.
Раньше они работали вместе, дружили, хоть разница в пять лет и чувствовалась. Когда Вера ушла на пенсию, Люда уже давно была пенсионеркой, но продолжала трудиться.
— Ох, как я мечтаю о пенсии, ни дня больше не буду работать! — говорила Вера, а подруга смотрела на нее с тихой завистью.
— Тебе хорошо, а мне сколько еще придется? Детям помогаю, кредиты плачу…
После ухода Веры они больше не встречались.
— Люда, сто лет, сто зим! — обрадовалась Вера.
— Да, время летит… Мне уже семьдесят, вот из аптеки иду, теперь тут живу.
— Как тут? — удивилась Вера. Она помнила, что Люда жила в своем доме на окраине. — Продала дом?
— Переселилась к сестре в двушку, да еще мать из деревни перевезли — ей девяносто два, ухаживаем. В доме, конечно, было хорошо, но… — она замолчала, — никак не привыкну к этим бетонным стенам. Душно, как в каменном мешке! Всю жизнь в деревянном доме прожила…
— И почему же уехала? — они присели на скамейку, спешить некуда.
Людмила и Вера дружили, ходили друг к другу в гости. Люда всегда была открытой, улыбчивой, притягивала людей, как магнит. А какая хозяйка! В доме — чистота, на столе — соленья, варенья, зелень с огорода. Гостеприимная, хлебосольная. Был у нее муж, но жили неладно — пил, буянил, да и умер рано. Осталась Люда с двумя детьми одна, но не роптала. Трудно, конечно, но хоть спокойно. Раньше будто на вулкане жила — каждый вечер гадала, в каком виде муж вернется.
Шли годы. Дети выросли. Первым женился сын, снимал квартиру с женой. А когда та забеременела, переехали к Люде.
— Мам, будем у тебя жить, с ребенком поможешь, — объявил сын без лишних разговоров.
— Ну что ж, живите, — ответила мать, хоть и обидно было, что даже не спросил.
Дочь тоже жила с ней, места хватало. Но когда родился внук, стало тяжелее. Малыш плохо спал, кричал по ночам — все не высыпались. Люда ехала на работу с головной болью, но что поделаешь?
Помогала с внуком, по выходным гуляла, чтобы невестка отдохнула. А бывало, сын с женой уезжали к друзьям на дачу или в баню, а ребенка оставляли на Люду на все выходные.
— Почему не берут его с собой? — спрашивала Вера.
— Да им отдохнуть охота…
— А тебе разве нет?
Шло время. Однажды дочь заявила:
— Мам, я замуж выхожу. Готовься — свадьбу оплачивать тебе.
Люда остолбенела, а дочь пояснила: у жениха, мол, родни нет (хотя врала — он был из другого района, мать — пьяница, отца не знал).
— Может, без свадьбы? — предложила Люда.
— У брата же была! Значит, ему можно, а мне нет? Я тоже хочу в белом платье!
— Придется кредит брать…
— Ладно, я оформлю, а ты помогать будешь платить. И жить мы тут останемся — на съемную с кредитом не потянем.
Люда вздохнула. Что поделаешь? Дети есть дети. Сыну с женой, конечно, это не нравилось, но и съезжать не спешили — с матерью удобно, помощь с ребенком.
Свадьбу сыграли в кафе, скромно, но невеста в белом, жених в костюме. Зять вроде славный, тихий. Зажили все вместе, в разных комнатах. Люда переживала — вдруг не уживутся? Но все было тихо.
Пока однажды сын не заявил:
— Мам, сделаем пристрой с отдельным входом. Возьму кредит, ты поможешь платить. Потом второй этаж надстроим. Сестра не против, они с мужем все равно никуда не уйдут. Да и ребенок у них скоро будет.
Люда опешила. Сын всегда так — решит, а потом ставит перед фактом.
— Ладно… — ответила она, думая: «Сколько же мне еще работать?»
Через три года пристрой был готов, даже второй этаж появился. У сына теперь — своя кухня, гостиная, лестница наверх. Дети — у каждого своя комната.
Но ни разу не позвали Люду в гости.
«Кредит помогла выплатить, хоть бы спасибо сказали…»
Люда уже на пенсии, но работала. А тут дочь объявила:
— Мам, мы ремонт делать будем. Не хуже брата! Денег нет — кредит возьмем, ты поможешь платить.
— Дочка, я думала, наконец отдохну…
— Ага, брату помогала, а мне нет?!
— Ладно, берите… — Люда сдалась.
Сделали ремонт, даже ее комнату перегородили — теперь она спала на диване в гостиной. Зять допоздна смотрел телевизор, пиво потягивал. Люда не спала, а утром — на работу с головной болью.
Дочка требовала:
— Мам, в этом месяце не можем платить — отдай свою зарплату!
Люда молилась, чтобы здоровье не подвело. На шестьдесят девятом году кредит наконец закрыли.
— Дочка, увольняюсь…
— А что ты тут будешь делать? Под ногами путаться?
Люда вышла, сдерживая слезы. Поехала к сестре в город.
— Переезжай ко мне, — сказала та. — Мать из деревни заберу — сноха ухаживать отказывается.
Когда Люда вернулась за вещами, дочь спросила:
— Ты куда?
— К сестре. Бабушку заберем.
— Ну и хорошо! — обрадовалась дочь, даже не скрывая.
Сыну тоже было все равно.
Так и вышло: всю жизнь помогала, кредиты платила, а в своем доме места не нашлось.
— Вот и вся история, Верочка. Теперь у сестры живу, за матерью ухаживаем. Дети даже в гости не зовут…
Проводив подругу, Вера долго не могла прийти в себя. Люда — измученная, с потухшим взглядом, хотя многим в семьдесят лет и не скажешь…
