14марта, дождливый вечер.
Дождь стучит по подоконнику нашей съемной «двушки», рисует на стекле путаные узоры. Я, Игорь, наблюдаю, как капли скользят, пока на кухне звенит посуда Любовь моет чашки после ужина.
Чай? спрашивает она, чуть наклоняя голову.
Давай.
Знаю каждый её шаг, каждый шорох в квартире. Мы уже девять лет вместе, почти треть нашей жизни. Вспоминаю, как встретились на втором курсе факультета журналистики, в общежитии. Тогда всё было просто: лекции, ночные разговоры, первая робкая романтика без лишних слов. Съехались слишком рано, как потом понял я. Не было ухаживаний, никаких официальных предложений просто однажды мои вещи перестали возвращаться в общагу.
Любовь ставит передо мной чашку с мятным чаем и садится рядом.
Мама звонила, интересовалась, как продвигается твой проект.
Что ты ей ответила?
Что ты, как всегда, перфекционист и всё идёт медленно.
Её мать, Ирина Петровна, всегда была к мне доброжелательна. Ни разу не задавала вопросов о свадьбе, не намекала на внуков. Умная, теплая женщина. Даже друзья не удержатся от вопроса: «Почему вы ещё не женаты?». Сегодня я встретил нашего бывшего однокурсника, и он, как и я, в том же ритме.
Знаешь, неожиданно говорю я, сегодня вспоминал Алана Рикмана.
Любовь улыбается, чуть ухмыльнувшись.
Опять он? Твой эталон.
Нет. Просто он хороший пример того, как можно прожить с любимым человеком 47 лет без штампов, а можно устроить пышную свадьбу и через год развестись.
Конечно, штамп ничего не гарантирует. Статистика на твоей стороне.
Вот именно.
Любовь отпивает чай, смотрит в окно.
У Лены из отдела развод, шепчет она. Третий брак, каждый раз верила, что теперь навсегда.
А мы с тобой даже не начинали, улыбаюсь я. И всё равно вместе.
Да, всё равно вместе.
Я знаю, что Любовь иногда задумывается о детях. Она не произносит эти мысли вслух, но я замечаю, как она задерживается у витрин с детской одеждой, как улыбается, глядя на малышей в парке. Мне тоже иногда хочется не сейчас, не в этой съемной квартире, не с моими нестабильными фрилансзаказами. Но когданибудь, может быть.
Боюсь повторить своих родителей, вдруг говорю я. Они всю жизнь создавали видимость семьи для соседей, родственников, для себя. На деле же не умели разговаривать.
Любовь кладёт ладонь на мою руку.
Ты не твой отец. А я не моя мать, хотя она, кстати, молодец. Мы это мы.
Но если мы поженимся замираю.
Если поженимся, ничего не изменится, Игорь. Разве что у меня будет другая фамилия в паспорте. А иначе будем всё так же ссориться изза немытой посуды, смеяться над глупыми сериалами, ты будешь засыпать за ноутбуком, а я укрою тебя пледом.
Я наблюдаю морщинки у её глаз, родинки на шее, руки, которые знаю лучше своих.
А дети? шепчу я.
Любовь вздыхает.
Дети Не знаю, хочу ли их сейчас. Бояться? Иногда. Но если захочу только с тобой, и только если ты тоже захочешь. Без ультиматумов.
Она встаёт, берёт чашки.
Сегодня мне сказала Лена на работе, что завидует нам. Потому что мы настоящие, без масок, без игр, даже без штампа.
Мы молчим, слушая дождь.
Неделю спустя Любовь встречается с младшей сестрой Викой в кафе. Вика вышла замуж два года назад, сейчас на шестом месяце.
Как ты? спрашивает она, откусывая чизкейк. Ой, простите, ем, как безумный. Этот малыш полностью меня управляет.
Всё как обычно, улыбается Любовь. Работа, дом, Игорь.
Вика кладёт ложку, внимательно смотрит.
Любовь Я не хочу навязываться, но интересно: вы уже определились? Уже почти десять лет. Я с Сергеем уже полтора года в браке, и все твердят, что «тянем».
У нас всё иначе, Вика. Мы не тянем. Мы просто живём.
Но ты же хочешь семью? Детей? она кладёт руку на живот. Раньше думала, что не готова, но когда увидела две полоски, пришёл прилив любви, счастье Не бойся. Материнский инстинкт проснётся, как только ребёнок станет реальностью.
Я не боюсь детей, мягко отвечает Любовь. И замужества не боюсь. Но боюсь делать это только потому, что «пора» или потому что так делают все. У нас с Игорем своя история. Она может не совпадать с твоей, но она наша, и она настоящая.
А если он никогда не будет готов? тихо спрашивает Вика. Прости, я просто переживаю.
Любовь протягивает руку через стол и сжимает её.
Самое страшное не в том, что он не готов. Страшно было бы, если бы он сделал это ради галочки. Я бы почувствовала. А так я счастлива каждый день, даже когда ругаемся. Разве этого мало?
Вика всхлипает, слеза скользит по реснице.
Прости, наверное, гормоны. Хочу, чтобы у тебя всё было лучше.
У меня уже есть: чизкейк, сестра и Игорь, который ждёт меня дома.
Через несколько дней аналогичный разговор происходит у Игоря с отцом. Владимир Сергеевич приезжает неожиданно. Мы редко виделись, связь лишь короткие звонки на праздники. Отец осматривает скромную квартиру, садится на предложенный стул.
Как дела, сынок? Мама передала привет.
Всё нормально, работаю.
А Любовь где?
На работе, к семи будет дома.
Неловкая пауза. Отец вертит в руках ключи от старой «Лады».
Слушай, Игорь Я, может, не в своё дело, но мать переживает. Видели в сети: у Вики сестра беременна, красивые фотографии.
Я чувствую, как сжимается грудь.
Пап, если о свадьбе и детях
Да нет, отмахнулся он, но в глазах читалось, что речь о этом. Я просто смотрю на вас. Девять лет это серьёзно. Хочу сказать, что ты молодец, что не повторяешь наши ошибки.
Я поднимаю глаза.
Мы с матерью поженились, потому что ты уже был «на подходе». Потом всю жизнь обвиняли друг друга: «Изза тебя я не училась», «Изза тебя карьера не сложилась». Глупости, конечно. Штамп в паспорте не склеивает то, что уже треснуло. Иногда он даже мешает разойтись мирно.
Отец, наконец, смотрит на меня с усталой откровенностью.
Я не говорю, что брак плохо. Я лишь вижу, что ты чувствуешь большую ответственность. Это правильно. Лучше быть честным, чем играть в идеальную картинку. Вы с Любовью часто об этом говорите?
Постоянно, выдыхаю я.
Хорошо. Главное, чтобы вы были на одной волне. Всё остальное приложится, или нет. Но решение должно быть вашим, а не изза «родители заждались».
Разговор заканчивается, отец уходит, ссылаясь на дела. Я, провожая его, спрашиваю:
Пап, ты сожалеешь?
Он слегка поправляет пальто, задумчиво.
О том, что женился на маме? Нет. О том, как всё испортили потом? Да, каждый день. Береги то, что у тебя есть, сынок. Штамп не броня.
Вечером я рассказываю Любови о визите отца. Она, обняв подушку, отвечает:
Знаешь, Вика тоже приходила со своими вопросами.
И что?
Я сказала, что счастлива, такой какая есть.
Я обнимаю её, притягивая к себе. За окном снова идёт дождь.
Не хватает мне коечего, шепчет она в моё ухо.
Чего? спрашиваю, сердце задержалось.
Чтобы ты перестал ворчать по ночам, когда проигрываешь в онлайншахматы.
Я смеюсь, Любовь поднимает голову и целует меня. Понимаю, что наш поезд не стоит на месте, а медленно, но уверенно движется по собственному маршруту. День за днём, разговор за разговором. А станция «Навсегда» не точка на карте, а путь, который мы сами прокладываем.
За эти девять лет мы прошли через мои депрессии после провальных проектов, её ночные смены, три переезда, болезнь её матери. Пройдя всё, не сломавшись.
Любовь, говорю я.
Мм?
Спасибо, что ты есть.
Она оборачивается, улыбается той улыбкой, которую я люблю больше всего: чуть уставшей, но тёплой.
Я тоже тебя люблю.
Подхожу к окну, смотрю на редкие огни города. Не знаю, что будет через год, через пять, через десять. Не знаю, дойдём ли мы до той «станции», о которой мечтают другие. Знаю лишь, что завтра утром проснусь рядом с Любовью.
