**Сон наяву**
Мы целый год ждём отпуска, строим планы, верим, что вернёмся оттуда другими — счастливыми. Но иногда всё выходит наоборот…
Ещё в мае Никита и Люба начали выбирать, куда поедут. Люба мечтала о золотых песках Геленджика — там мелко, тепло, идеально для их маленького Стёпы.
— Ты правда хочешь тащить с собой ребёнка? — сухо спросил Никита.
— Ты говоришь так, будто он не твой. Ну да. А что? Ездят же с грудничками.
— Если не с кем оставить. А у нас есть бабушка. Попроси её посидеть — не откажет. Иначе все эти ночи, памперсы и истерики поедут с нами. Какой это будет отдых?
Люба соглашалась, но не могла представить, как оставит сына на целых десять дней.
Бабушка поддержала Никиту.
— Поезжайте вдвоём, отдохните. Он ещё маленький, только устанете, да и ничего не запомнит.
— Смотри, какой отель я нашёл. Вид на море с верхних этажей, — Никита развернул ноутбук.
— Какая разница на вид из окна? Ты же едешь к морю, а не смотреть на него из номера, — возразила Люба. — Там галька, не разляжешься.
— Для этого шезлонги есть. Зато в номер песок не натащим.
Никита всегда находил аргументы. А Люба уступала, потому что любила его безумно. Какая разница, куда ехать, лишь бы с ним. За два с половиной года их брака ничего не изменилось.
— Думаю, лучше лететь самолётом. Дороже, зато быстрее, — сказал Никита.
А Люба думала о Стёпе. Он хоть и маленький, но быстро поймёт, что мамы нет, заскучает, заплачет. Справится ли бабушка?
— Ну что, бронируем? — отвлёк её Никита.
— Да, конечно.
Они смотрели на мир по-разному. Никита рано остался без родителей, его растили дед и бабка. Дед умер, когда Никита заканчивал школу. Бабка протянула ещё два года.
Когда они познакомились, Никита уже жил один. Люба почти сразу переехала к нему, они вместе делали ремонт, обживали свою будущую «крепость». Все завидовали Любе.
— Повезло тебе, Любка. Красавец, да ещё с квартирой, без вредной свекрови. Смотри, не зевай, а то уведёт кто-нибудь, — шептала подруга.
— Не ты ли? — смеялась Люба.
— А что? Я тоже ничего.
Первая трещина появилась через месяц после свадьбы, перед днём рождения Любы, когда Никита прямо сказал:
— Не зови маму. Друзья придут, ей будет неинтересно.
— Это и её праздник. Она меня родила, вырастила. Как я ей скажу?
— Пригласи на следующий день. Чайку попьём, торт поедим.
Любе это не понравилось, но она любила Никиту и не хотела ссориться. Мама, если и обиделась, не показала вида. Приехала на следующий день, подарила чайный сервиз. Никита рассыпался в комплиментах, поцеловал её в щёку, благодарил за дочь. Всё обошлось.
Так и повелось: на все праздники в их доме собирались друзья Никиты. У многих не было своего жилья — снимали или жили с родителями. А маму не звали.
— Если любишь, принимай человека таким, какой он есть. Он вырос без семьи, не понимает её ценности, — успокаивала мама. — И не ссорься из-за меня. Подумаешь, день рождения. Жена должна быть мудрой. Начнёте ругаться — добра не жди. У тебя сын, ему нужен отец.
Люба оставляла Стёпу с мамой, а сама бегала по магазинам. После родов поправилась, старые вещи не лезли, нужен был новый купальник. Как-то она крутилась перед зеркалом в светлом сарафане.
— Нравится? Когда загорю, вообще огонь.
— Ничего. Только ты в нём какая-то бледная. И полнит, — бросил Никита, едва взглянув.
Её будто окатили ледяной водой. Она придирчиво разглядывала себя в зеркало. До свадьбы была стройной, звонкой. А сейчас…
— Раньше нравилось, что грудь больше стала, — обиженно сказала она.
Сарафан разонравился. Она сняла его и убрала в шкаф.
— Не обижайся. Но цвет действительно не твой, — попытался смягчить удар Никита.
День отъезда приближался. Люба тихо собирала вещи, старалась надышаться сыном, не спускала его с рук. Жалела, что согласилась ехать без него. Лучше бы отложили поездку. Стёпе тоже полезно море, солнце, песок. Ничего, подрастёт — поедем вместе. Никита научит его плавать. Если только…
Люба испуганно отогнала мысль. Откуда она взялась? Они ведь не ссорились. Любят друг друга. «Никаких если», — приказала она себе.
Она меньше ела, каждый день разглядывала себя в зеркало. И понимала: даже если похудеет, уже никогда не станет той, в кого когда-то влюбился Никита.
Они оставили сына у бабушки по дороге в аэропорт. Никита нетерпеливо ждал, пока Люба целовала Стёпу в последний раз.
— Хватит. Прощаешься, будто навсегда. — Бабушка забрала ребёнка. — Идите, а то сейчас разревётся.
Никита радовался, как ребёнок. В самолёте флиртовал со стюардессами. Люба и раньше замечала: стоит появиться симпатичной девушке — и он сразу оживляется. Они женаты всего ничего, а он уже глаз закатывает. Что же дальше будет?
— Люб, сок будешь? Лю-ууб!
— Нет.
— Хватит киснуть. Стёпке с бабкой хорошо. Привезём ему ракушек…
И Люба улыбнулась, отгоняя грустные мысли.
Номер оказался маленьким, но уютным, с кондиционером. Море — в двух шагах.
— Свобода! — Никита подхватил Любу, закружил по комнате и швырнул на кровать. — Ну что, на пляж?
— Сейчас переоденюсь…
Народу на пляже — тьма, все загорелые до черноты. Люба не спешила раздеваться, стесняясь своего бледного тела.
— Да брось. Быстрее загоришь. — Никита скинул шорты. Его белые ноги отливали синевой, но он делал вид, что не замечает.
Люба разделась. Хорошо, что купальник купила закрытый — живот не так заметен. Она с завистью смотрела на стройных девушек с идеальными фигурами.
Море было тёплым, ласковым. Дети беОна повернулась к Никите, глядя на его лицо, которое вдруг стало чужим, и поняла — отпуск закончился, но счастье так и не наступило.
