В СЕМЬЕ РАЗЛАД, ТАК И ДОМУ НЕ РАД
Я его ненавижу! Он мне не отец! Пусть катится отсюда. Проживём без него! Лиза, в ярости, бросала крики в сторону своего отчима. Я стояла в стороне, будто листок в бурю, и не могла понять, почему они не могут просто жить дружно. Какие же страсти там кипели, мне было неведомо.
У Лизы была младшая сестра по матери Аглая. Аглая родилась от союза мамы и отчима, так что в семье было двое девочек: родная Эда и приёмная Лиза. Снаружи казалось, что отчим относится к обеим одинаково, но я наблюдала их издали. На деле же Лиза почти не торопилась домой после школы. Она рассчитывала, когда уйдёт её главный враг злобный отчим, а потом, как только дверь за ним захлопнулась, она «выходила из берегов» и радовалась, будто нашла спасительный остров.
Шёпотом она шептала мне:
Этот дом! Валя, посиди в моей комнате.
И, закрывшись в ванной, ждала, пока отчим уйдёт. Как только он запер дверь, Лиза выскакивала из «тюремного» укрытия, вздыхала с облегчением:
Наконец-то ушёл! Валя, тебе повезло, живёшь с родным папой. А я вот, просто тащусь. Грустно всё это, тяжело вздохнула она. Пойдём, Валя, на кухню пообедаем.
Мама Лизы вела хозяйство, как дирижер оркестра. Питание было почти религией: завтрак, обед, полдник и ужин всё по расписанию, по калориям, по витаминам. Когда бы я ни приходила к Лизе в гости, на столе уже стоял горячий обед, кастрюли и сковородки покрыты полотенцем, ожидая голодных.
Лиза не любила Аглаю, младшую на десять лет. Она подшучивала, обижала, даже дракалась с ней. Спустя годы из этих ссор вышли сестрынеразлучницы.
Лиза вышла замуж, у пары родилась дочь, а потом вся семья, кроме отчима, переехала на постоянное место жительства в Сочи. Через двенадцать лет Лиза родила ещё одну дочку. Аглая осталась одинокой, но помогала Лизе воспитывать детей. В далёкой южной стране их семья сплотилась ещё крепче. С родным отцом Лиза переписывалась до самого его кончания; у него была другая жена, а сама Лиза была единственной дочерью.
Я выросла в семье, где папа и мама жили вместе, но почти все мои подруги росли в безотцовщине. В детстве я не замечала их обид на отчимов, однако их жизнь была далека от сладкой.
У Ирины мама и отчим были заядлыми алкоголиками. Ирина стеснялась их и никого не приглашала в дом. Знала, что отчим будет ругаться, а мама его поддержит тяжёлой рукойподзатыльником. Перейдя пятнадцать, Ирина смогла дать сдачи любому, и отчим с мамой оставили её в покое.
Валя, приглашаю тебя на день рождения, радостно сообщила Ирина.
Я удивилась:
К тебе домой? Страшно, Ирина. Отчим не выгонит?
Пусть попробует! Хватит, его власть надо мной кончилась. Мама дала мне адрес родного папы, теперь он моя защита. Папа живёт недалеко. Приходи, Валя. Мама уже суетится, Ирина была уверенна, как никогда.
Настал день её шестнадцатилетия. Я приготовила подарок и стучала в дверь. На пороге стояла нарядная Ирина:
Привет, подруга! Проходи! Садись за стол.
Мама Ирины и её отчим стояли у стола, кивнули в ответ. На праздничном столе, покрытом потёртой клеёнкой, лежал плов в большой миске, хлеб на тарелке и лимонад в гранёных стаканах, а рядом хрустящие слойки. Ира гордилась этим «праздничным» угощением.
События из моего детства всплывали в памяти: мама стояла у печки весь день, варила, жарила, пекла. Салаты, мясо, рыбу, пироги, торт, сок, компот… В каждой квартире свои «погремушки».
Я, не скрывая удивления, с удовольствием съела плов с куском хлеба, запила стаканом лимонада. Слойку отложила, боясь, что она рассыпётся и испачкает клеёнку.
Мама Ирины и её отчим стояли у стола, как памятники, наблюдая за нами. В углу стояла кровать, на которой лежала бабушка Ирины:
Зинка, не пей! А то забудешь про меня и не накормишь.
Ирина смутилась:
Бабушка, не переживай, мама не пьёт. У нас только лимонад, алкоголя нет.
Старушка, успокоившись, повернулась к стене и запищала:
Спасибо за вкусное угощение! я встала из-за стола.
Мы с Ирой поспешили уйти: молодости полно приятных дел, а сидеть со стариками не наше дело.
Через год Ирина потеряла маму, отчима и бабушку. Остаётся одна в двадцать пять, не вышла замуж, детей не имеет. У неё были ухажёры, но всё не сложилось. Среди них появился мой бывший муж
Ирина, словно по сценарию, «подбирает» моего покинутого мужа, приютит его на время, но и с ним у неё ничего не выйдет. Характер её, очевидно, не уживается с окружающими.
Я тоже дружила с Таней, нам было четырнадцать. Таня жила со старшей сестрой Аней, которой исполнилось восемнадцать. Аня казалась серьёзной, строгой, рассудительной. Их мама каждую неделю привозила продукты, готовила еду. Жила с первым мужем; Таня родилась от второго. После рождения Тани мама вернулась к первому мужу. Я завидовала Тане: у неё была почти полная свобода, а мама пыталась искупить вину перед первым мужем, «заводя» в жизни Тани «стафетку» кавалеров. Таня была оставлена сама себе.
Подруга вышла замуж, родила дочку, а муж надолго отправился в тюрьму. Таня «сопилась». Её труп в квартире нашла сестра Аня. Тане было сорок два.
Ника была новенькой в нашем десятом классе. Мы сразу подружились красивая, с точёной фигуркой, с певучим голоском. Парни томно облизывались на неё, но у неё был любимый Костя. Он приезжал на своей машине к концу уроков, забирал свою «богиню» и увозил её кудато.
У Ники отец умер, когда ей было девять. Училась плохо, но пела отлично. Костя и она создали школьный ансамбль, выступали на дискотеках. Когда Костя был призван в армию, Ника проводила его на вокзал, пустила слёзы, но не стала ждать. Сначала она родила ребёнка от неизвестного, жила у мамы. Костя вернулся, простил её, позвал домой, но Ника отказала:
Ты всю жизнь будешь меня обвинять, сыном попрекать. Не хочу. Лучше одной дни коротать.
Когда сын Ники подрастёт, она выйдет замуж за селянина и переедет в деревню.
Все эти подруги переплетались в моей жизни, но между собой они не дружили, а порой даже терпеть друг друга не могли.
Сейчас я изредка переписываюсь с далёкой, но близкой Лизой. Моя подруга детства пишет, что любой ценой будет хранить свою семью:
Не хочу, чтобы мои дочери пережили то, что пришлось мне, «соседствуя» с отчимом. Если уж выяснять отношения, то лучше с родным отцом, а не с чужим дядей. В кровной семье всё перемелется. Отчим моя душевная травма на всю жизнь.
Иногда мы с Лизой вспоминаем школьные проделки и смеёмся. Следы Ирины и Ники потеряны, но память о них живёт в наших рассказах.
