**Дневник Нины Петровны**
В шестьдесят девять лет я поняла: самый страшный обман когда дети говорят «мы тебя любим», а на самом деле им нужны только твоя пенсия и квартира.
«Мама, мы тут подумали», осторожно начал мой сын Дмитрий, едва переступив порог. Его жена, Светлана, стояла сзади и кивала, будто каждое его слово было гениальным.
Она принесла с собой дорогой парфюм и противный привкус тревоги.
«Начинается», прошептала я, закрывая дверь. «Когда вы двое «думаете», это всегда кончается плохо».
Дмитрий сделал вид, что не расслышал. Он прошёл в гостиную, разглядывая мебель, будто оценивал её стоимость. Светлана принялась поправлять диванную подушку ту самую, которую только что сдвинула сама, и тщательно уложила её обратно.
«Мы беспокоимся о тебе», заявила она с фальшивой заботой. «Ты одна. А в твоём возрасте всякое может случиться».
Я опустилась в любимое кресло, ощущая под пальцами потрёпанную, но родную ткань. Я знала это кресло лучше, чем собственных детей.
«Например?» спросила я. «Повышенное давление от вашего «беспокойства»?»
«Ну, мам, не начинай», нахмурился Дмитрий. «Это же отличная идея. Мы продаём твою квартиру и нашу однушку, берём кредит и покупаем большой дом за городом! С садом! Ты будешь с внуками, дышать свежим воздухом».
Он говорил так, словно предлагал мне билет в рай. Глаза Светланы светились фальшивым восторгом. Она была хорошей актрисой.
Я смотрела на них, на их заученные жесты. В их глазах читалась жадность риелторов, почуявших выгодную сделку. Ни капли тепла. Ни капли честности.
И тут я всё поняла. Самый жестокий обман когда твои дети говорят «мы тебя любим», а на самом деле им нужны твои деньги и квадратные метры.
Это была не печаль. Скорее, будто всё встало на свои места.
«Дом, говоришь», прошептала я. «И на чьё имя он будет записан?»
«Ну на наше, конечно», выпалила Светлана и тут же замолчала. Дмитрий бросил на неё убийственный взгляд.
«Чтобы тебе не пришлось хлопотать, мам», поспешно добавил он. «Мы всё сами уладим. Все документы».
Я медленно кивнула, встала и подошла к окну. На улице спешили люди, поглощённые своими заботами. А я стояла перед выбором: сдаться или начать войну.
«Знаете что, дети», сказала я, не оборачиваясь. «Интересная идея. Я подумаю».
За спиной раздался вздох облегчения. Они думали, что победили.
«Конечно, мам, не торопись», сладко добавила Светлана.
«Только думать я буду здесь. В своей квартире», ответила я, поворачиваясь к ним. «А вам пора идти. Уверена, у вас много дел. Кредиты считать. Планы дома изучать».
Я посмотрела им в глаза, и их улыбки начали таять. Они поняли: это не конец. Это только начало.
С этого дня началась «осада». Ежедневные звонки, тщательно спланированные.
Утром звонил Дмитрий сухой, деловитый:
«Мам, нашёл отличный участок! Вокруг сосны, рядом речка! Представь, как внуки будут дышать свежим воздухом!»
Днём сладкоголосая Светлана:
«Мы сделаем тебе отдельную комнату, мам! С видом на сад. И свою ванную! Перевезём твоё кресло и фикус. Всё, как ты любишь!»
Они давили на каждую больную точку: внуки, одиночество, здоровье. Каждый звонок был спектаклем, где я играла роль немощной старушки, которую нужно «спасти».
Я слушала, кивала и говорила, что ещё думаю. А тем временем действовала.
Моя подруга Людмила работала у нотариуса. Один звонок и вот я у неё, разбираю все возможные варианты.
«Нина, главное никаких дарственных», предупредила она. «Выселят без разговоров. Разве что ренту, но они на это не согласятся. Им нужно всё. И сразу».
Её слова закалили меня. Я не жертва. Я выжившая. И сдаваться не собираюсь.
Кульминация наступила в субботу. Раздался звонок. На пороге стояли Дмитрий и Светлана а с ними мужчина в костюме с папкой в руках.
«Мам, это Сергей, риелтор», бодро сказал Дмитрий, заходя. «Он просто оценит наше имущество».
Человек вошёл, осматривая квартиру, как стервятник. Стены, потолок, пол. Он видел не дом. Он видел квадратные метры. Товар.
Во мне что-то надломилось.
«Что оценивать?» спросила я резко.
«Квартиру, мам. Чтобы понимать, с чего начинать», ответил Дмитрий, уже открывая дверь в мою комнату. «Проходи, Сергей».
Риелтор сделал шаг, но я преградила ему путь.
«Вон», тихо сказала я. Так тихо, что все замерли.
«Мам, ты что?» пробормотал Дмитрий.
«Я сказала вон. Вы оба». Я перевела взгляд на Светлану, прижавшуюся к стене. «И передай мужу: если он ещё раз приведёт в мой дом посторонних без спроса, я вызову полицию. И напишу заявление о мошенничестве».
Риелтор, почуяв неладное, первым ретировался.
«Я я вам перезвоню», пробормотал он, исчезая в
