Меня зовут София Адамовна и когда мне исполнилось шестьдесят (а произошло это несколько месяцев назад) сразу вышла на пенсию. Работала всю свою жизнь, тяжело работала и вот пришло моё время отдохнуть в этой жизни. А сама живу я уже лет семь. Дети выросли, создали свои семья и строят карьеру каждый в разных городах. Муж умер, а подруг у меня нет. Поэтому зимую я в квартире в городе, а как только теплеет — сразу на дачу.
На даче у меня все есть. Огород, сад, клумбы, ягодные кусты и полно всего, чем можно спокойно питаться. Поэтому большую часть года я живу в поселке. А в городе в квартире провожу зиму, потому что на даче снег не могу расчищать, стара для такого. Но как бы там ни было, на даче я отдыхаю, хотя и не всегда телом, но душой точно.
Недавно я не смогла приехать сразу с потеплением, потому что заболела. А сами понимаете — работать с простудой, тем более пожилому человеку крайне трудно. Поэтому как только выздоровела быстро, собралась и поехала на любимую дачу. Приезжаю, а у меня калитка на распашку. Испугалась, что кто-то во двор и на грядки залез. Но зайдя во двор и увидев, что скобка замка болтается на двери … у меня сердце в пятки ушло. Кому нужно обкрадывать дом старой пенсионерки?
Я все же решилась зайти в дом, переживая за все, что там есть. Но нет, все было на месте. Кроме чашки, которая стояла на столе так еще и было видно, что из нее что-то пили. Ну я ее оставить точно не могла, потому что перед отъездом сделала капитальную уборку и посуды грязной не оставляла. Да еще и на кровати одеяло лежало, которое я почти не использовала, только когда было очень холодно. Оно тоже не могла остаться после меня, потому что я его кладу в шкафу на нижнюю полку.
Напряжение и страх все равно давили на меня, несмотря на то, что дом не обчистили и ничего ценного не вынесли. Но кто же жил и вел хозяйство пока меня здесь не было. Я выглянула в окно, выходившее на задний двор и увидела там … мальчика лет шести — семи. Разложил костер из дров, сидит, греется. Ручки совсем — совсем близко к огню. Я даже испугалась, что он сейчас обожжется, так быстро вышла к нему на задний двор и начала смотреть на реакцию «хулигана».
Мальчик же резко поднялся и побежал ко мне, хотя я ожидала, что он убежит.
Извините бабушка! Я у вас пожил немного … — виновато опустил голову скромный и тихий парень. От его вида у меня сразу сердце кровью начало обливаться.
— Сколько ты здесь хозяйничаешь? Ты чем питаешься?
— Я только два дня здесь, а еда … из еды у меня только хлеба половина буханки. Но я могу поделиться! Он еще поджаренный! — сказал он и указал на остатки подгоревшего хлеба нанизанные на прутики.
— Как зовут тебя, маленький, и сколько лет исполнилось? И вообще как ты появился здесь? — начала расспрашивать я.
— Ваня я. Мне недавно семь исполнилось. А так я не из этого поселка, а из соседнего. Мама из дома прогнала, искал где бы пожить — и пришел в ваш поселок, а здесь дом пустовал. Вот и я решил немного перекантоваться здесь.
Ну так, тогда тебя наверняка ищут, мать наверное всех на поиски подняла?
— Хотел бы я такого, но маме безразлично где я, с кем я и что со мной. Она наверняка даже не заметила, что меня нет. У нее в голове одни мужчины, почти каждые два — три месяца нового отчима приводит один другого «лучше». Напьются, а потом мне достается на орехи. И выгоняли меня уже не раз. Было что и по две недели не был дома …
Сердце начало еще больше ныть от жалости к этому маленькому и худенькому, как для своего возраста, парню. Просило оно меня забрать Ваню к себе. Но мне же не дадут быть опекуном из-за возраста. Однако и оставить его на попечение родной матери тоже не могла. Я отвела его в дом, накормила, согрела. Постелила ему постель и мы легли спать. Но я не спала. Всю ночь я обдумывала, что же мне делать.
И уже под утро я вспомнила, что у меня же есть старая знакомая, которая занимала неплохую должность в администрации. Все же, если уже и не поможет, то хотя бы подскажет куда я могу обратиться. Поэтому я сразу позвонила ей. Катерина Остаповна заверила меня, что в моей ситуации помочь может. Так, пришлось побегать с документами, но через пару недель — и я стала официальным опекуном Вани. Он был нереально счастливым, даже расплакался, когда я показала ему документы. Даже сразу начал называть меня бабушкой. А вот матушка его так и не спохватилась, что ребенка у нее отобрали и лишили родительских прав. Мне кажется ей наоборот легче стало, никто не будет мешать мужиков в дом приводить.
Мы стали жить вместе с Ваней. Зимовали в городе в квартире, а весь теплый период года жили на даче. Скоро Ваня должен пойти в школу и я больше чем уверена, что он выполнит свое обещание хорошо учиться, потому что умеет читать, писать и считать. Еще он очень и очень красиво рисует, точно художником или архитектором в будущем станет.
