В течение двенадцати лет я убирала их ванные комнаты. Они и не подозревали, что мальчик, с которым я пришла, — мой сын… пока он не стал их единственной надеждой на спасение.
Меня зовут Анна Петровна. Когда мне было двадцать девять лет, я пришла работать горничной в усадьбу семьи Соколов. Я была вдова: муж погиб в обвале строительного павильона, а единственное, что у меня осталось, — наш четырёхлетний сын Михаил.
Я попросила госпожу Соколовую о работе. Она бросила на меня проницательный взгляд и сказала:
— Начинай завтра. Но ребёнок должен сидеть в задней части дома.
Я кивнула; выбора не было. Мы жили в крошечной комнате под протекающей крышей, на одном матрасе.
Каждый день я протирала мраморные полы, полировала унитазы, убирала за тремя избалованными детьми госпожи Соколодовой. Они никогда не смотрели мне в лицо. Только мой сын наблюдал. И каждый день он говорил:
— Мама, я построю тебе дом больше этого.
Я учила его счёту мелом на старых плитках. Он читал потёртые газеты, как учебники.
Когда Михаилу исполнилось семь, я умолила госпожу Соколову:
— Пожалуйста, пусть он ходит в школу с вашими детьми. Я возьму ещё работу, заплачу из зарплаты.
Она разразилась хохотом:
— Мои дети не дружат с детьми служанок.
Я записала его в общественную школу нашего уезда. Каждый день он шел туда пешком два часа, иногда босиком, но никогда не жаловался.
В четырнадцать лет он выиграл конкурсы по всей области. Судью из Швеции заметила его талант. Благодаря ей наш сын получил стипендию в Канаду, где поступил в престижную научную программу.
Когда я рассказала об этом госпоже Соколовой, её лицо побелело:
— Этот мальчик… твой сын?
— Да. Тот же, которого я когда‑то меняла твои ванные комнаты.
Годы прошли, господин Соколов перенёс инфаркт, а его дочь потребовала пересадку почки. Соколовы потеряли состояние за несколько месяцев. Врачи сказали: «Нужны специалисты из‑за границы».
Тогда пришло письмо из Канады:
— Меня зовут доктор Михаил Ковалёв. Я специалист по трансплантологии. Могу помочь. Хорошо знаком с семьёй Соколовых.
Он пришёл со своей частной бригадой, высокий, уверенный, элегантный. Сначала их не узнали. Он посмотрел на госпожу Соколову и сказал:
— Вы говорили, что ваши дети не общаются с детьми слуг. Сейчас жизнь вашей дочери в руках одного из них.
Операция удалась. Он не взял ни копейки, оставив лишь записку:
«Тот дом, где я когда‑то был тенью, теперь я ношу с поднятой головой — не из гордости, а ради каждой матери, убирающей ванные, чтобы её ребёнок мог взлететь выше».
Позже он построил мне дом, отдал меня к морю, к берегам Балтики, исполнил мечты. Сейчас я сидю на веранде, наблюдая, как дети идут в школу. И когда по телевизору звучит имя «доктор Михаил Ковалёв!», я улыбаюсь… Потому что когда‑то я была лишь горничной. А теперь я мать человека, без которого они не могут жить.
