В небольшом городке под Самарой, где тополя шепчутся на ветру, а жизнь идёт своим чередом, моя спокойная старость вдруг перевернулась с ног на голову. Я, Валентина Петровна, шла с рынка, нагруженная авоськами, как вдруг услышала за спиной: «Валентина Петровна!» Обернулась — стоит молодая женщина с мальчишкой, ухмыляющимся во весь рот. «Меня зовут Алевтина, — говорит, — а это ваш внук Стёпа. Ему уже шесть!»
Сказать, что я остолбенела — ничего не сказать. Мой сын Денис — серьёзный мужчина, начальник отдела в солидной фирме, холодильник у него забит деликатесами, а на стене висит диплом МГУ. Но чтобы дети? Ни слуху ни духу! Я хоть и грезила внуками, но не в таком формате — с порога, без предупреждения, от незнакомой девушки в розовой кофточке.
Ну что ж, наверное, я недоглядела. Растила Дениса одна, вкалывала как ломовая лошадь, лишь бы он выучился и не знал нужды. Сейчас он катается на новенькой иномарке, а я, бывало, за хлебом пешком ходила — не до такси. Ничего, я не жалуюсь. Но вот личная жизнь у него… Девиц менял чаще, чем покрышки на машине. Я в дела не лезла, конечно, но в душе вздыхала: сама-то я в его годы уже пеленала да кашку варила.
А тут — бац! — Алевтина со Стёпой. Говорит спокойно, но глаза дрожат: «Я долго решалась, но вы имеете право знать. Я ничего не прошу — сама справляюсь. Вот мой телефон. Если захотите увидеться — позвоните».
И ушла. А я стою, как китайский фарфор на краю стола. Тут же набрала Дениса. Он ахнул: «Мать, ты что, шутишь?» С трудом вспомнил, что лет семь назад крутил роман с какой-то Алевтиной. Она тогда заикнулась про ребёнка, но он отмахнулся: мол, мало ли что болтают. А потом она пропала — ну и ладно.
Слушаю и думаю: вот так сынок! Я ему всю жизнь на алтарь положила, а он…
Настало время звонить Алевтине. Оказалось, Стёпа родился в январе. «Тест ДНК? — фыркнула она. — Да вам хоть путеводитель по роддоду покажи!» Работает, сына растит, родители помогают. Говорит твёрдо, но без злости: «Хотите — общайтесь. Нет — не настаиваю. Просто подумала, вам надо знать».
Положила трубку. В голове каша. Вроде и верить хочется — мальчонка славный, глазёнки как у Дениса в детстве. А вдруг развод? Или правда?
Теперь сижу, как на кухонном табурете с гвоздём: и встать страшно, и сидеть неудобно. То ли бежать к Стёпе с конфетами, то ли требовать от Дениса анализов. А может, и вовсе заткнуться и забыть? Всю жизнь я решала за других — теперь и за себя не могу…
