В доме, где разлад, и стены плачут.
— Ненавижу его! Он мне не отец! Пусть убирается к чёрту. Без него проживём, — злилась Лиза на отчима.
А я не понимала, зачем эта вражда. Почему нельзя жить мирно? Мне и в голову не приходило, какие бури бушевали в их семье.
…У Лизы была младшая сестра, Оля — общая дочь матери и отчима. Мне казалось, он относился к обеим одинаково. Но это лишь видимость. На деле Лиза избегала возвращаться домой после школы, высчитывая, когда её враг — ненавистный отчим — уйдёт на работу. Если расчёт ошибался, и он ещё был дома, Лиза «выходила из себя».
— Он здесь! Катя, посиди у меня в комнате, — шептала она, а сама демонстративно запиралась в ванной, пока отчим не уходил. Дверь захлопнется — Лиза выскакивала, облегчённо вздыхая:
— Ушёл наконец! Тебе повезло, Кать, с родным отцом живёшь. А я вот мучаюсь… Грустно всё это. — Она тяжело вздохнула. — Пойдём, поедим.
Мама Лизы была искусной хозяйкой. В их доме еда возведена в культ. Завтрак, обед, ужин — всё по часам, по калориям, по правилам. Как бы я ни зашла, всегда на столе горячее, кастрюли под полотенцем ждут едоков.
Помню, Лиза не любила сестру — Олю, младшую на десять лет. Дразнила её, обижала, дралась. Но годы спустя они станут неразлучны.
Лиза выйдет замуж, родит дочь. Потом вся семья, кроме отчима, уедет в Германию.
…Через двенадцать лет родится вторая дочка. Оля так и останется одинокой, но будет помогать сестре растить детей. В далёкой стране они станут ещё ближе. С родным отцом Лиза будет переписываться до его смерти. У него была другая жена, но Лиза — его единственная дочь.
Я росла в полной семье, но все мои подруги были без отцов. Тогда я не понимала, почему они так ненавидят отчимов. Но им и правда жилось несладко.
У Насти мать с отчимом пили без меря. Настя стеснялась их, никогда никого не звала в гости. Знала: отчим накричит, а мать ещё и подзатыльник влепит. Но после пятнадцати Настя научилась давать сдачи, и её оставили в покое.
— Катя, приходи на день рождения! — радостно сказала она.
Я удивилась:
— К тебе домой? Боюсь… Отчим не прогонит?
— Пусть попробует! Его власть кончилась. Мама дала адрес родного отца. Теперь он меня защитит. Приходи, мама готовит.
…Наступил день шестнадцатилетия. Я пришла с подарком, постучала.
На пороге — нарядная Настя:
— Заходи! Садись за стол.
Её мать и отчим стояли рядом. Я робко поздоровалась. Они молча кивнули.
На столе, застланном потёртой клеёнкой, — плов в миске, нарезанный хлеб и лимонад в гранёных стаканах. На стаканах — рассыпчатые ватрушки. И всё. Но Настя гордилась этим «праздником».
Господи, чем же они питались в будни? Вспомнился мой день рождения — мама весь день у плиты: салаты, мясо, пироги, торт… В каждой избе свои порядки.
Я съела плов с хлебом, запила лимонадом. Ватрушку не тронула — крошилась, боялась запачкать скатерть.
Родители Насти так и стояли, наблюдая. В углу на кровати лежала бабушка:
— Зина, не пей! А то забудешь меня покормить.
Настя смутилась:
— Бабушка, тут только лимонад.
Старушка повернулась к стене, закряхтела.
— Спасибо за угощение! — я встала.
Мы с Настей поспешили уйти. Молодости не сидится на месте…
Настя потеряет мать, отчима, бабушку за год. Останется одна в двадцать пять. Замуж не выйдет, детей не родит. Были ухажёры, но ничего не сложилось. Среди них окажется мой бывший муж…
Она «подберёт» его, приютит на время. Но и с ним не сойдутся. Видно, характер у неё неуживчивый.
…Ещё была подруга Таня. Нам по четырнадцать. Жила со старшей сестрой Леной, ей восемнадцать. Лена казалась мне взрослой и неприступной — строгая, серьёзная.
К ним каждую неделю приходила мать, приносила еду, готовила. Сама жила с первым мужем. Лена — от первого брака, Таня — от второго. Их мать, прожив с новым мужем пару лет, родила Таню и вернулась к первому.
Я завидовала Тане — полная свобода. Её мать, видно, замаливала вину перед первым мужем, у Лены — толпа поклонников. Таня была сама по себе.
Она выйдет замуж, родит дочь. Муж угодит в тюрьму надолго. Таня сопьётся. Её мёртвой найдёт Лена. Сорок два года…
…Света появилась в нашем классе новенькой. Мы сразу подружились. Красивая, стройная, с серебристым голосом.
Наши мальчишки таяли от её взглядов. Но у неё был Коля, который приезжал после уроков на машине и увозил «королеву» в неизвестность.
Отец Светы умер, когда ей не было десяти. Училась она плохо, зато пела прекрасно. Они с Колей создали дуэт, выступали на школьных вечерах.
Когда Коля ушёл в армию, Света проводила его на вокзал, всплакнула. Но ждать не стала. Родила сына неизвестно от кого, жила у матери.
Коля вернулся, простил её, предложил быть вместе. Но Света отказала:
— Всю жизнь будешь попрекать меня сыном. Не хочу. Лучше одна.
…Когда сын вырастет, она выйдет за деревенского мужика и уедет в глушь.
Мы общались со всеми сразу, но между собой подруги не ладили. Более того — терпеть не могли друг друга.
Сейчас я изредка переписываюсь с Лизой. Она пишет, что любой ценой сохранит свою семью:
— Не хочу, чтобы мои дочки пережили то, что выпало мне. Если ругаться — то с родным отцом, а не с чужим дядей. В своей семье всё сгладится. А отчим — это рана на всю жизнь.
…Иногда мы с Лизой вспоминаем школьные шалости, смеёмся.
А следы Насти и Светы затерялись во времени…