Вернулся с заработков — а в своей квартире чужой
Дневник.
Приехал вчера поздно вечером из Германии в родной Иваново. Первым делом заглянул к маме. Анна Михайловна обняла так, что кости затрели:
— Где ж ты пропадал, Юрочка? Год не был! Здорово подзаработал?
— Да как обычно, — усмехнулся. — Пока ехал, думал: зачем снимать чужой угол, если я почти всегда в разъездах? Лучше платить за свою берлогу, хоть в ипотеку, но свою.
— Верно, — кивнула мать. — Тебе скоро тридцать, пора о семье задуматься. А где семья без своего гнеза?
Через пару месяцев купил однокомнатную в новостройке, обставил по своему вкусу. Ключи оставил матери на всякий случай, а сам снова укатил на заработки.
Не успел я границу перейти, как Анна Михайловна отдала ключи моей сестре — Светлане. Та на три года старше, вечно без работы, в кредитах по уши, ждёт, когда жених-олицарх на белом мерседесе прискачет.
— Пусть поживёт, сэкономит, на ноги встанет, — видимо, думала мать. — Что тут такого?
Но зря надеялась. За полгода Света не только не расплатилась — увязла ещё глубже. Когда пришло время съезжать, просто сменила замки. Чтобы ни я, ни кто другой не смог её вытурить.
Вернулся я, сунул ключ в скважину — не поворачивается. Сердце упало в сапоги.
— Что за чёрт? — пробурчал и рванул к матери.
Та запиналась, призналась, что пустила Свету пожить, но про новые замки не знала. Я аж покраснел:
— Одно дело — без спроса вселилась. Но замки менять? И что, выезжать не собирается?
— Я звала её ко мне, — оправдывалась мать. — Отказалась…
Назавтра вызвал участкового. Дверь вскрыли. Заявление на сестру не стал писать, но разговор вышел тяжёлый.
— Мог бы у мамы пожить, — бросила Света, щёлкая жвачкой. — Тебе же скоро обратно в Германию. А мне личную жизнь налаживать.
— Не для этого я квартиру покупал, — отрезал я. — Води ухажёров в съёмную хату. Иди работай и закрой свои долги.
— Да я без тебя разберусь! Сам женись сначала, умник!
Собрала свои пыльные пакеты и съехала. Контакты оборвали. Не переживал — давно понял, что сестре от семьи нужны только купюры.
Прошло полгода. У Анны Михайловны — дача под Шуей. Приехал в отпуск, решил помочь с картошкой. И вот те на — на грядках сталкиваюсь со Светой.
— О, братик-труженик, — скривила губы. — Совесть заела, решил маме помочь?
— Ты-то зачем приперлась? Снова бабла нужно?
— Мама мне квартиру купила, — выпалила, даже глазом не моргнув. — За мои страдания.
— Чего?! Какую квартиру?!
— Двушку в центре. С ремонтом. В ипотеку. Мама оформила.
Похмурел. Вспомнил, как вкалывал на стройке, как на взнос копил… А ей — всё готовень.
Промолчал. Докопал грядки и уехал. А в груди — ком.
Через неделю Света сама написала. Сломалась дверь на балкон — просила починить. Согласился: интересно было глянуть на её «хоромы». Квартира — обычная, не лучше моей.
— Петли разболтались, — осмотрел. — Нужна новая фурнитура.
— Сам купи,
