«Отдых» у свекрови закончился мини-бунтом
Меня зовут Алевтина. Мне тридцать пять, я замужем за Игорем, у нас двое ребятишек. Я всегда была живой и неусидчивой — ещё в детсаду пыталась устроить зарядку для всех малышей, в школе вертелась как юла, а в институте была заводилой на всех вечеринках. Мою бойкость, говорят, я унаследовала от бабушки, у которой каждое лето гостила в деревне под Костромиром. Обожала возиться в огороде и не боялась никакой работы.
С Игорем познакомилась так: организовала субботник в сквере, а он оказался среди тех, кто пришёл. Вместе мели листву, разговорились, потом заглянули в кафе. Так и закрутилось. Через год он подарил мне кольцо, а я, не раздумывая, сказала «да».
Сперва ютились у моих родителей, потом скопили на квартиру. Родился сын — вылитый отец, а через два года и дочурка. Игорь вкалывал без устали, но домой всегда приходил с улыбкой — ни разу не ныл, что устал. А вот я начала сдавать. Дети — это не только умиление, но и ночные колики, вечная стирка и тревога за каждый чих. Муж, заметив моё состояние, предложил отвезти нас к его матери в деревню. Я, дурочка, обрадовалась: вспомнила бабушкины пироги и тёплую печку. Думала — хоть немного передохну.
Игорь довёз нас, свёкр Фёдоровна встретила пирогом и чаем из самовара. Дети тут же уснули на сеновале, а мне постелила в горнице. Вроде бы — всё чудесно. Но едва занялось утро, меня поднял крик:
— Что, барчуйка, небось ещё нежишься? Вставай, корову доить!
Глянула на часы — половина пятого. С трудом поднялась. Собралась умыться, но свёкр фыркнула:
— Чего раскрасавилась? Всё равно перепачкаешься!
Стиснула зубы, надела фартук и пошла в сарай. Она всю дорогу ворчала: «городская барыня», «руки не оттуда», но когда я ловко пристроила ведро и выдаила корову быстрее неё — прикусила язык. Потом накормила кур, свиней, вымыла руки и твёрдо сказала:
— Я не от работы бегаю. Но давайте без вот этого «городская дура».
— Делай, коли умная, — буркнула она.
И я взялась за хозяйство. Перекопала картошку, подкрасила ставни, наладила продажу молока соседям, выкопала новую выгребную яму — старый «скворечник» давно просился под снос. Когда начали рыть траншею, свёкр ахнула:
— Ты это куда?!
— Мам, вы же сами говорили, что вода в доме еле капает. Теперь будет нормальный водопровод.
Тут она не выдержала и тайком позвонила сыну:
— Игорь, приезжай, забирай свою жену! Она меня в гроб вгонит!
— Что случилось?
— Сам увидишь!
Когда я вошла, она шмыгнула телефон за пазуху и буркнула:
— Молитву читала…
— Хорошо. Потом закатаем помидоры. Собрала уже. Завтра крыжовник, потом сливы. У тёти Кати банки одолжила.
Свёкр только охнула. А я с новыми силами продолжала наводить порядок.
Через неделю приехал Игорь. Его мать кинулась к нему:
— Забери её! У меня сил больше нет! Она как белка в колесе — ни минуты покоя! Я устала даже просить её остановиться!
Игорь только рассмеялся:
— Мам, ты же хотела помощницу. Вот тебе и помощница.
Когда уезжали, свёкр даже смахнула слезу — не от грусти, а от измотанности. Я пообещала вернуться через месяц.
— Не торопись, — проворчала она, хлопнув дверцей «Нивы».
А потом, думая, что я не слышу, обернулась к избе и пробормотала:
— Лучше бы, как все нормальные невестки, на лавке сидела…
Но, несмотря ни на что, я знала: теперь она меня хоть и ругает, но уже не списывает со счетов. И, кажется, даже побаивается.
