Это случилось морозным февральским вечером, когда стужа и темнота будто сговорились испытать людские нервы. Муж ушёл на ночную вахту, а мы с маленьким Васей остались одни в нашей съёмной хрущёвке на окраине Новосибирска. Я, как всегда, пыталась убаюкать сына, но он капризничал и ворочался. В конце концов я сдалась, отпустила его поиграть и отправилась на кухню – заварить чай.
Не успела я дотянуться до чайника, как из комнаты донёсся пронзительный визг, а затем – хриплый, захлёбывающийся кашель. Сердце упало. Я бросилась назад и увидела Васю: он стоял посреди комнаты, плакал навзрыд, а его лицо багровело от кашля.
— Где болит? Вася, родной, что случилось? — я опустилась перед ним на колени, дрожащими руками ощупывая его, но он лишь молчал, сжимая рот ладошками, глаза полные ужаса.
Мне тогда было двадцать. Девчонка, которая ещё вчера не умела даже картошку толком почистить. А сейчас – мой ребёнок задыхался у меня на руках. Он уже синел, судорожно хватая воздух. Я рванула к телефону. Пальцы тряслись, набирая «03», но в ответ – тишина. Ни гудков, ни голоса оператора. Просто мёртвая, беспросветная тишина.
Мобильников у нас не было. Мы только поженились, ютились в этой конуре, перебивались с трёшки на пятерку. Я прижала Васю к груди и зарыдала, забыв обо всём. В голове осталось лишь одно: «Господи, помоги!» Я не знала молитв, но в тот миг говорила с Ним так, будто Он стоял рядом.
И вдруг – стук в дверь.
Я кинулась открывать, хотя знала – муж не мог вернуться. На пороге стоял незнакомец, лет тридцати, высокий, с усталыми глазами.
— Добрый ве… — начал он, но, увидев моё лицо, резко переменился. — Что случилось?
Я выпалила всё, даже не думая. Он выслушал, шагнул внутрь, подошёл к Васе. Что-то тихо сказал ему, и – о чудо! – сын перестал задыхаться. Через мгновение незнакомец разжал свою ладонь, показав мне крохотную чёрную пуговицу.
— Вот что ему мешало дышать, — сказал он спокойно. — Застряло неглубоко. Повезло, что я рядом был.
Только тогда я вспомнила – да, три дня назад порвалась нитка с пуговицами, которые я собирала для поделок. Казалось, все подобрала… но одну пропустила.
Его звали Сергей Николаевич. Оказалось, детский хирург. Ехал с дежурства, и у нашего подъезда его «Жигули» заглохли. Решил попросить телефон – домофона не было, вот он и постучал к нам.
Позже выяснилось: телефонная линия во всём квартале вышла из строя. Но когда Сергей Николаевич, после чая, на который я его всё же уговорила остаться, вышел – машина завелась с пол-оборота, будто и не ломалась.
С тех пор я часто думаю: случайность это или промысл?
Теперь я хожу в храм. Ставлю свечку за здравие раба Божьего Сергия. А когда смотрю на школьные фото уже подросшего Васи, понимаю: Бог слышит. Даже когда мы не произносим слов.
