Гости нагрянули нежданно, Марфа поморщилась – сыну рада, конечно, но вот эта вертушка, что вокруг Ваньки крутится, а он… телёнок несмышлёный, рот до ушей, тьфу.
— Мам, привет, мы с Ольгой в гости заскочили.
— Вижу, вижу, — обнимая сына и кривя губы, отвечает Марфа.
— Мамулечка… у нас новость хорошая.
— Какая же?
— Заявление подали, та-дам!
— Ой, да что так споплеча?
— В смысле споплеча? Мам, ты чего? Год вместе, решили расписаться.
— Ну подали, так подали, располагайтесь, а мне в магазин сбегать надо, купить чего к ужину.
Марфе нужно было передохнуть, побыть одной. Как же так вышло, что её Ванюшка, её медвежонок, вырос, укатил в Москву, живёт там своей жизнью, работает, а теперь вот и женится…
— Мам, да какой магазин? Мы всё привезли, продуктов — завались.
Марфа опустилась на стул, устало сложив руки на колени. Так и хотелось упасть на кровать, свернуться калачиком, как в детстве, и реветь. Эта вертушка — так она про невесту сына думает — ну совсем не по душе ей. Шустрая какая-то, неспокойная. Ваньке бы тихоню, местную.
Вон Надюха Сидорова — девица что надо! Спокойная, хозяйственная, бухгалтером работает, в библиотеку ходит, в школе за одной партой сидели. Почему бы не взять в жёны? Жили бы в городе, да навещали, внуков привозили. Сидоровы — народ крепкий, хозяева справные. С такими породниться — честь. А он что выдумал? Какую-то городскую модницу отыскал и носит её, как писаную торбу. Одурел мальчишка, совсем вертушка его обаяла.
Молодые разгружают продукты — ветчина, колбаса, нарезки, фрукты всякие. Ох, надо в холодильник убрать, для особого случая. Надо к завтраму стол накрыть, родню позвать. Хотя, может, и свадьбы не будет, но так положено. Где Гришка опять? В столовке обедает? Ладно, побегу готовить.
— Мам, мы на речку сбегаем.
— Бегите, что я вам…
На речку ей захотелось! Кабы он один приехал — так и в огороде бы помог, отцу подсобил. А с этой цацей только и знают, что по речкам шляться…
Весь день вертелась Марфа, как белка в колесе. На завтра гостей позвала, встретину справлять. Выбилась из сил, прилегла на минутку. Только глаза закрыла — открывает, а в хате шум, гам.
— Это вы что такое устроили?
— Мам, мы ужин накрываем, хотели помочь, пока ты отдыхаешь.
— Ужин? Да на какую это вы посуду праздничную залезли? Миски вон в буфете, кружки, ложки! Гришка, ты чего молчишь?
— А мне что? Правильно ребята делают. Чего той посуде пылиться?
— Да вы рехнулись! Да как так можно? Салфетки, хрустальные рюмки, салатницы… Да что вообще происходит?
— Мам, да что происходит-то? Мы стол накрываем, семейный ужин справляем, а ты из-за салатниц рыдаешь?
Марфа махнула рукой и ушла в комнату, краем глаза заметив, как вертушка режет привезённые гостинцы. Вот и припасла на особый случай…
— Мам, переодевайся да за стол иди, — зовёт Ваня.
Вышла — батюшки! И скатерть новую достали, и хрусталь… Годы стоял сервиз — дрожала над ним, а они… всё выставили. Да Гришка-то, Гришка, франт нашёлся! Рубаху новую напялил, брюки…
— Марфа, ну ё-моё, давай переодевайся, праздник же! Сын с дочкой приехали.
— С… какой дочкой? — сквозь зубы процедила.
— Мам, ну ты чего? — Ваня взял её за руки, но она вырвалась, вспыхнула и давай кричать — что это её дом, она здесь порядки устанавливает. Орала про посуду, которую без спросу взяли, про деликатесы, что для особого случая припасла…
— Так! — Гришка кулаком по столу. — Ты че разошлась? Где у меня твой особый случай, а? — ребром ладони по горлу ударил. — Веришь, нет?
Мы тут как нищие живём! Из мисок собачьих едим, из кружек потрёпанных пьём, а у нас три сервиза стоят! Кто мы такие? Давай, Вань, ковёр на пол стели!
Марфа стояла, глазами хлопала, а потом вдруг пошла и надела своё лучшее платье, серёжки золотые, туфли.
Тётка Луша заглянула — глазам не верит.
— Чего у вас тут? Кто помер?
— Да ты что! — вспылила Марфа. — Садись, Ваня с… — чуть не ляпнула «вертушкой», но вовремя осеклась — с невестой будущей.
— Оделись как на свадьбу…
— Завтра на свадьбу и придём, — говорит Григорий.
На следующий день полная хата народу. Все пришли посмотреть, как Григорий с Марфой против правил пошли — достали сервизы, хрусталь.
— Самогонка-то из хрусталя как пьётся, а? — кум Степан подмигивает жене.
— Я те дам! — хохочет она.
Бунт по деревне пошёл. Женщины достают заветные сундуки, сервизы, ковры. Старухи в забытых нарядах щеголяют.
— А ведь правда, Гриш, — говорит Марфа вечером. — Когда этот особый случай настанет? Всю жизнь ждём, а живём кое-как.
— Его и ждать не надо, — отвечает Григорий.
Наутро Луша сундуки трясёт.
— Чего разбросала всё?
— Спать будем на хорошем белье!
— Да это же мать вязала…
— Тридцать лет как матери нет, а мы всё ждём!
И пошло-поехало…
**Мораль:** Жизнь — не запас на чёрный день. Особый случай — это каждый день, что нам дан.
