Витяпанный дедушка: как внук вернул бабушке радость жизни
Лариса с мужем Павлом и сыном Витей отправились в деревню навестить её мать и оставить мальчика на каникулы. По пути закупили продуктов: колбасу, любимый мамин торт — всё, как она любит. Но встретила их Таисия Денисовна без особой радости. За столом стоял лишь чай, без угощений. Хоть холодильник и набили до отказа, она едва к нему притронулась. Выглядела измученной — сразу прилегла на диван.
За окном кап-кап — снег таял под ласковым солнцем. Весна. Лариса, щурясь от яркого света, глядела в окно. «Как же хорошо», — подумала она, вспоминая отца, которого не стало несколько лет назад. Он всегда радовался весне: «Ну вот, и зиму пережили!» Его смех, шутки, крепкие объятия… А мать — хоть и строгая, но живая, улыбалась сквозь ворчание. Любили они друг друга крепко. А теперь Таисия будто погасла. После смерти мужа — словно потерялась.
Позвонила сестра Галя, встревоженная:
— Ларис, маме совсем плохо. Говорит, устала жить. Ничего её не радует — хочет к отцу…
— Мы с Пашей приедем в выходные, обязательно, — пообещала Лариса. Но сердце сжалось. Может, забрать мать к себе? Одна она не справляется…
Да и дома дел хватает. Старшая дочь Даша — бунтарка, вечно спорит с отцом, грозится уйти, как только исполнится 18. Устала от «контроля». А Витя — не отлипает от телефона, день и ночь.
— Поедем к маме, да и Витю заберём. Пусть отдохнёт от экрана, — предложил Павел.
Витя закатил глаза:
— И что я там делать буду?!
— Отдыхать! — буркнула Даша. — И мы от тебя отдохнём…
В выходные, с полными сумками еды, они отправились в деревню. Мать вышла их встречать, но выглядела бледной. Павел подмигнул Ларисе — «притворяется». Но усталость в её глазах была настоящей. От еды отказалась, лишь чай попила. Когда Лариса спросила, можно ли оставить Витю, Таисия лишь махнула рукой: «Оставляй».
Витя, надувшись, остался. Бабушка зашла в комнату и… заплакала. Вспомнила, как встретила своего Семёна. Как он, неуклюжий и застенчивый, робко подходил. Как тётка их свела… Всё было весной. И сейчас — снова весна. А его нет…
Вдруг — крик. Бабушка вскочила. Витя! Прищемил палец. Стоит, сердитый и обиженный.
— Что ты такой злой, Витенька? Голодный? — ласково спросила она.
— От их еды живот болит… Не хочу, — пробурчал он. — Лучше бы ты лапшу молочную сварила. Ну ту, сладкуБабушка вздохнула, провела рукой по его волосам и пошла на кухню — раз уж внуку её лапша нужна, значит, и жизнь ещё не кончилась.
