Врачи тихо провели пса по холодным коридорам больницы, чтобы он мог проститься с хозяйкой. За дверью палаты, где лежала измученная болью Алёна Соколова, воздух был густым, как сироп.
Но пёс, рыжий дворняга по кличке Барбос, вдруг повёл себя странно. Вместо печали резкий взвизг, и он запрыгнул на кровать, будто это был обычный вечер в их квартире на окраине Москвы. Его хвост молотил воздух, словно метроном, отбивающий последние секунды.
Медсёстры переглянулись. В глазах у фельдшера Петрова мелькнуло: «Кончилось».
Но тут Барбос ткнулся мордой в ладонь Алёны, и пальцы её дёрнулись слабо, как лист под ноябрьским ветром.
«Пульс есть!» прошептал кто-то, и фонари замигали, будто больничный генератор захлебнулся от удивления.
Родственники, ещё минуту назад молившиеся в уголке, застыли. Бабушка Валя уронила платок, и он поплыл вниз, как парашют без парашютиста.
А Барбос выл, но не от горя звук был похож на сирену далёкой «скорой», которая всё-таки успевает.
Потом свет погас. На секунду.
Когда лампы вспыхнули снова, на подушке лежала не Алёна, а кукла-пеленашка, а из динамиков доносился голос диктора советского радио: «Внимание, идёт поиск сигнала»
Но Барбос уже нёсся по коридору, его лай растворялся в эхе, а врачи, держа в руках стетоскопы, смотрели друг на друга и понимали: сегодня чудеса носят рыжую шерсть и пахнут дождём.
Врачи разрешили собаке попрощаться с хозяином в больничной палате, но то, что сделал пёс, потрясло всех