Своего сына родила благодаря кесареву сечению. Он был довольно большим, весил 4200. Естественным путем никак не могла разродиться.
И вот лежу изрезанная. Ребенка после осмотра привезли в маленькой кроватке ко мне в палату. Я не знаю даже с какой стороны к нему подойти, не то что перепеленать, накормить, помыть и так далее.
Еще надо время от времени ходить, чтобы спаек не было. Шов болит при движении. Но терплю.
Зашел педиатр. Осмотрел мою грудь и сказал, что ничего, что кесарево сечение, молоко к вечеру прибудет. Приказал прикладывать ребенка к груди.
Делаю так, как предписал врач. Прикладываю ребенка к груди. Он чавкает губами, хватается за сосок и сосет.
За таким процедурам прошло несколько часов. Может, действительно ребенку достаточно молозива в первые мгновения после рождения, как говорил врач. Правда, я не заметила, чтобы что-то выделялось из моей груди. Молоко не прибывало.
Ребенок к вечеру успокоился. Медсестра, которая пришла делать укол, посоветовала переодеть ребенка и приложить к груди. Попросила ее помочь, потому что мне это впервые. Не знаю даже с чего начинать. Она сказала, что очень занята, чтобы я поучилась сама.
Робко взяла ребенка. Почувствовала боль в месте шва. Но надо рассчитывать только на себя. Неуклюже, но все-таки сумела поменять памперс. Запеленала — с первого раза мне не удалось сделать так аккуратно, как было до этого.
Ребенок всплакнул. Приложила к груди — он успокоился. Но молока еще не было.
Где-то посреди ночи ребенок начал снова плакать. Он требовал есть.
Вышла в коридор и позвала дежурную медсестру. Она ничего другого не посоветовала, как прикладывание к груди.
— Да сколько можно сосать пустую грудь — ребенок хочет есть. Он вон какой здоровый, — наконец не удержалась я.
Женщина вышла из палаты, так ничего мне и не посоветовав.
Ребенок вздремнул рядом со мной. Я была крайне истощенной, поэтому боялась, чтобы во сне не задушила его ненароком, и гнала сон.
Через час сын снова проснулся и показал настоящий мужской голос.
«Да, с этим надо что-то делать», — решила я.
Из-за напряжения и бессонной ночи была крайне истощена.
Утром при осмотре врачи не позволяли мне кормить ребенка смесями. Приказали ждать молока.
А ребенок постоянно кричал. Теперь меня уже начал раздражать крик ребенка. Мне надо было хоть несколько часов нормально поспать.
Пошла к медсестре и попросила помочь. Она заглянула ко мне и сказала, что ребенку, пожалуй, жарко — надо его протереть холодной водой.
Я была в шоке от ее совета. До сих пор не могу забыть этого. Ребенок кричал, как сумасшедший. Ребенок долго не мог успокоиться. Я носила его на руках, а он постоянно кричал. Я едва держалась на ногах после по сути двух бессонных ночей.
Всем было все равно на моим проблемам.
Мне казалось, что я скоро сойду с ума от этого всего. Я уже не думала о своей боли. Мне не хотелось ни есть, ни пить. Откуда же могло прибыть у меня молоко. Никто не интересовался моим состоянием.
Медсестры делали вид, что сильно заняты собственными делами.
Через двое суток я все-таки настояла на смеси. И мне позволили дать ребенку поесть из бутылочки.
И надуманные колики сразу прошли, и температура в комнате стала нормальная — ребенок сладко засопел в своей кроватке. Я облегченно вздохнула и также пошла спать.
Не верю, что медицинские работники не догадывались, что ребенок плачет от голода. И наконец, разве это не нормально предоставить роженице хоть какую-то помощь в первые дни после родов, тем более первых?
