Встреча с горьким послевкусием
На днях, возвращаясь из магазина, я наткнулась на старую знакомую. Мы не виделись сто лет — когда-то болтали у подъезда, обсуждали соседские сплетни, а потом жизнь разбросала нас по разным углам. Она расцвела в улыбке, обняла меня, словно и не было этих лет молчания. Предложила присесть на скамейку у сквера — давай, мол, поболтаем, вспомним молодость. Я согласилась. И даже не догадывалась, что этот разговор оставит на душе занозу.
Завязались воспоминания. Я рассказала, что вот уже три года как замужем за Дмитрием. У нас двое прелестных детей, младшая, Анечка, всего годовичок. Сейчас я в декрете, кайфую от материнства. Делилась честно, с душой — ну а что, перед тобой же человек, с которым когда-то пили чай на кухне. Но чем больше я говорила, тем мрачнее становилось её лицо: улыбка сползла куда-то вбок, глаза потухли, а в взгляде заиграло что-то между усталостью и раздражением.
Поначалу я подумала — может, у неё просто день не задался. Но потом она выдала фразу, от которой у меня по спине мурашки побежали:
— Ну надо же, и двух родила, а талия как у первокурсницы… Не отличишь…
Произнесла с фальшивой ухмылкой, но в голосе сквозила такая зависть, что хоть ножом режь. Я неуверенно засмеялась, попыталась сменить тему, но напряжение уже витало в воздухе. Каждый мой рассказ вызывал у неё тихое, но ядовитое недовольство.
Когда я собралась уходить — мол, бегу за старшим, Сашкой, из школы, она небрежно бросила напоследок:
— Ну и везёт же тебе… И муж есть, и дети… Повезло, как пить дать.
А потом резко встала и ушла. А я осталась сидеть на скамейке, будто мне ведро ледяной воды на голову вылили. Я знала, что у неё один сын, Игорь. Ему уже за тридцать. Ещё раньше слышала, что с ним одни проблемы: не работает, из дома выезжать не хочет, сидит на её шее. Был даже момент, когда связался с дурной компанией и влип в историю с запрещёнными веществами. Жениться не собирается, да и характер — хуже грозы. Но для неё он всегда был светом в окошке, главным смыслом жизни.
Наверное, поэтому её так задело, что у меня есть семья, дети, да ещё и, как ей показалось, «слишком счастливый вид». Зависть. Чистой воды. Хотя я ведь не хвасталась, просто отвечала на её же вопросы.
Теперь ясно: не каждый готов слушать о чужом счастье. Особенно если своё разбито вдребезги. Я-то тут при чём? Не я же виновата, что у неё с сыном всё пошло наперекосяк. Не я к ней подошла — это она сама начала разговор.
Прошла уже неделя, а у меня до сих пор комок в горле. Тот разговор был как конфетка с перцем — сначала сладко, а потом жжёт.
Наверное, я ошиблась в одном — слишком распахнулась. Бывает, так хочется поделиться радостью, но забываешь, что не всякая улыбка искренняя. Не каждый, кто тебя обнимает, на самом деле рад твоим успехам.
Теперь я точно знаю: счастье — как тихий омут. Не надо его выставлять на всеобщее обозрение. Не всем стоит рассказывать о своих радостях — потому что иногда за твоей улыбкой кто-то видит только отражение своей боли.
