Вчера свёкр собрал всю семью на важное объявление — кто что получит после него.
Сердце сжимается от жалости к моему мужу. Вчера вечером его отец — Игорь Владимирович — созвал всех за стол. Приехали дети, внуки, невестки. Казалось, просто соберутся за самоваром, побеседуют. Ан нет. Он собрался объявить… как разделит имущество после своей смерти. Да, именно так. Раздарил всё заранее, чтобы, как он выразился, «потом никто не рвал на себе рубаху». Но после этого разговора мира в семье не останется.
Когда Игорь Владимирович произнёс: «Квартиру в центре Москвы получает младший — Артём», — у мужа, Дмитрия, дрогнули пальцы. А потом отец продолжил: «Старшему, Дмитрию, оставляю дом в деревне. Светлана (это я) получит бабушкины украшения и фарфор. Остальным — кто акции, кто телевизор, кто дедов шахматы». Все за столом переглянулись. Скажем прямо — остолбенели. А у меня внутри всё перевернулось от несправедливости.
Когда гости начали расходиться, Дима, несмотря на обиду, подошёл к отцу. Спросил тихо, без упрёка:
— Пап, почему так решил? Твоё право, не спорю. Но мог ведь иначе. Объясни — зачем?
И он ответил. Оказалось, в молодости всё лучшее отдавали Дмитрию. Верили, что он станет учёным, сделает карьеру, будет жить достойно. Помогли с дорогой свадьбой, нянчили внука, когда мы только начинали. В общем, по словам отца, старший сын уже получил свою долю поддержки.
Артёма же вечно не замечали. То работа, то старший с его успехами… И вырос младший каким-то неустроенным. Институт бросил, в футболе не преуспел, женился на первой встречной. Теперь живёт с женой и ребёнком у её родителей. Он сидит с малышом, она одна тянет семью. На свою квартиру — ни надежды. «Он слабый, потому что мы ему не помогли, — сказал Игорь Владимирович. — Пусть хоть крыша над головой будет».
Но вот в чём беда — мы с Димой не сидели на шее у родителей. Взяли ипотеку, работаем без устали. Старались сами. Почему теперь нас словно наказывают за это?
Да, решение отца — его воля. Но обидно. До слёз. Не за себя — за мужа. Он молчит, не жалуется, но я вижу — ему больно. И не знаю, как теперь смотреть в глаза Игорю Владимировичу. После такого «подарка» даже говорить с ним не хочется. Когда родителей не станет, останется только память. Она может согревать… а может отравлять душу.
