Лидия Ивановна стояла у кухонного окна, наблюдая, как её внук Ваня швыряет камни в соседского кота. Мальчишке всего семь, а в глазах — уже злоба, от которой у бабушки сжималось сердце.
— Вань, хватит! — крикнула она, распахивая форточку.
Внук даже не обернулся. Подобрал камень побольше и швырнул снова. Кот жалобно мяукнул и юркнул за гаражи.
Лидия Ивановна вздохнула и накинула платок. Надо было спуститься во двор, но толку, она знала, будет мало. Ваня её не слушался, огрызался, а то и вовсе бежал жаловаться маме.
В подъезде столкнулась с соседкой Ниной Семёновной.
— Лид, твой-то опять моего Барсика донимает! — возмутилась та.
— Видела, Нина. Сейчас поговорю.
— Да что с ним говорить! Тебе бы с Иринкой поговорить. Всё её воспитание… вернее, его отсутствие.
Лидия Ивановна промолчала. Спорить не хотела, но и соглашаться — тем более. Ира — её дочь, и как бы ни было трудно, защищать её приходилось.
Во дворе Ваня уже переключился на новое «развлечение» — отрывал крылья мухам, запертым в банке.
— Ванюша, что ты делаешь? — присела рядом на лавочку бабушка.
— Исследую, — буркнул мальчик.
— Что именно?
— Как они без крыльев жить будут.
— А зачем тебе это?
Ваня пожал плечами.
— Интересно.
Лидия Ивановна осторожно забрала банку.
— Мухи тоже живые. Им больно.
— Ну и что? Они же противные.
— Ваня, нельзя обижать тех, кто слабее.
Мальчик посмотрел на неё, будто она говорила на незнакомом языке.
— А мама говорит: если кто слабее — его можно не бояться.
Сердце бабушки сжалось. Неужели Ира вправду так учит?
— Мама ошибается. Сильные должны защищать слабых.
— Фигня, — махнул рукой Ваня и побежал к качелям.
Вечером Лидия Ивановна решила поговорить с дочерью. Ира пришла за сыном, как всегда, уставшая и раздражённая.
— Мам, ты его хоть накормила? — спросила, даже не поздоровавшись.
— Конечно. Ира, нам нужно поговорить.
— Опять про Ваньку?
— Про его поведение. Он мучает животных, грубит…
Ира закатила глаза.
— Мам, ему семь! Все дети в этом возрасте балбесничают.
— Это не шалости.
— А что ты предлагаешь? Читать ему морали?
— Я предлагаю воспитать его человеком.
Дочь фыркнула.
— Сейчас не до сантиментов. Мир жёсткий. Хочешь выжить — будь сильным.
— Но сила не в жестокости!
— Какая разница? Главное — не дать себя в обиду.
Лидия Ивановна не узнавала дочь. Куда делась та добрая девочка, которую она растила?
— Ваня, домой! — крикнула Ира.
Мальчик нехотя подошёл.
— Ба, завтра придём?
— Конечно, внучек.
У калитки Ира обернулась.
— Мам, не забивай ему голову ерундой про доброту. Жизнь — не сказка.
После их ухода бабушка долго сидела на лавочке, размышляя, где ошиблась. Ира росла обычным ребёнком — не хуже других. Что же с ней случилось?
На следующий день Ваня пришёл с царапиной на щеке.
— Что случилось? — спросила Лидия Ивановна.
— Колька дурак поцарапал, — буркнул внук.
— За что?
— Ни за что.
Бабушка не поверила. Коля из соседнего подъезда — тихий мальчик.
— Ваня, скажи правду.
— Ну… взял у него конфету.
— Взял или отнял?
— Отнял. Но я же его не бил!
— А если он не хотел делиться?
— Жмот.
Лидия Ивановна вздохнула.
— Ваня, нельзя отнимать чужое.
— А мама говорит: кто сильнее — тот и прав.
— Мама ошибается.
Ваня удивлённо уставился на неё.
— Взрослые не ошибаются.
— Ошибаются. Все.
Мальчик задумался.
— А кто тогда прав?
— Тот, кто не обижает слабых.
— Значит, ты права, а мама нет?
Бабушка растерялась. Не хотела ставить внука против матери, но молчать больше не могла.
— Прав твой внутренний голос. Совесть. Она подскажет, как правильно.
— А что это — совесть?
— Это то, что шепчет тебе: «Не делай так, это плохо». Когда ты отнял конфету, она тебе ничего не говорила?
— Говорила… Но мама сказала, что это глупости.
— А ты как думаешь?
— Не знаю, — честно признался Ваня.
Тогда Лидия Ивановна рассказала ему сказку о богатыре, который защищал слабых. Ваня слушал внимательно.
Потом они вышли во двор. Там играл Коля. Увидев Ваню, тот спрятался за маму.
— Ванюша, — тихо сказала бабушка, — может, извинишься?
— А зачем?
— Потому что ты его обидел.
— Но он слабее меня.
— Именно поэтому и надо извиниться.
Ваня нахмурился, но подошёл.
— Прости, что конфету отнял.
Коля удивился.
— Ничего…
— Хочешь, вместе поиграем?
Мальчишки убежали в песочницу. На душе у Лидии Ивановны полегчало.
Вечером Ира пришла злее обычного.
— Мам, что ты Ване голову морочишь? — набросилась она. — Колькина мать звонила! Говорит, он у её сына прощения просил!
— За дело.
— Да ладно! Дети есть дети! Ты из него тряпку лепишь!
— Я учу его быть человеком.
— В этом мире человечность — роскошь, — прошипела Ира.
— Почему?
— Потому что слабых топчут!
Лидия Ивановна пристально посмотрела на дочь. В её глазах стояла боль.
— Ира… кто тебя так обидел?
Дочь отвернулась.
— Жизнь научила. Доброта — слабость.
— И ты хочешь, чтобы Ваня таким же стал?
— Хочу, чтобы выжил.
Бабушка обняла её.
— Расскажи мне…
Ира сначала сопротивлялась, потом вдруг разрыдалась.
— Мам, я так устала… Начальник терроризирует, коллеги подставляют. Ванькин отец сбежал, когда узнал о беременности. Друзья отвернулись…
— И ты решила, что все люди — сволочи?
— А разве нет?
