Лидия Ивановна грустно смотрела в окно на детвору, игравшую во дворе. Девочка с рыжими косичками напомнила ей внучку Машеньку, которую не видела уже полгода. Хотя могла бы видеть каждый день.
«Лидочка, что за грусть на тебя напала?» — подошла соседка Валентина Семёновна, держа в руках чашку с душистым чаем.
«Да так, мысли разные в голову лезут, — вздохнула Лидия Ивановна. — Смотрю на малышей и думаю — вот бы сейчас с Машей гулять да сказки ей рассказывать.»
«Ну что себя изводить? Свой выбор сделала — теперь живи с ним.»
Соседка была права. Выбор у неё действительно был. Только вот жизнь после него сложилась не так, как она думала.
Всё началось с болезни мужа. Серьёзной, неизлечимой. Врачи сказали — нужен постоянный уход. Лидия Ивановна бросила работу, стала сиделкой. Полтора года не отходила от Никиты ни на шаг — кормила, перевязывала, читала ему газеты.
За это время старший сын Иван приезжал от силы раза три, отмахиваясь вечным «работой занят». А младший, Сергей, приходил каждую неделю — лекарства приносил, продукты, деньги подкидывал. Его жена, Галя, тоже не оставалась в стороне — то суп сварит, то бельё постирает.
«Мама, давай папу в больницу определим?» — предлагал Иван во время очередного визита. — «Там уход профессиональный, а ты отдохнёшь.»
«Как это — в больницу? — возмущалась Лидия Ивановна. — Бросить его одного? Тридцать пять лет вместе прожили!»
«Не бросить, а обеспечить нормальный уход.»
«Нормальный уход — это когда рядом свои.»
Иван разводил руками и уезжал. А Сергей продолжал приходить, да ещё и жену с дочкой привозил — чтобы дедушка внучку видел.
Когда Никита умер, Лидия Ивановна осталась одна. Квартира казалась огромной и пустой. Каждый угол напоминал о муже, каждая вещь — о счастье, которого больше не вернуть.
«Мама, переезжай к нам, — предложил Сергей после похорон. — Зачем тебе одной в этой тишине?»
«Не знаю, — растерялась она. — Привыкла тут.»
«У нас, мам, тесно, — вступил в разговор Иван. — У Серёги двушка, но всё же просторнее.»
«Место найдём, — твёрдо сказал Сергей. — Главное — чтобы ты не одна была.»
Лидия Ивановна смотрела на сыновей. Иван — успешный бизнесмен, трёшка в центре. Сергей — простой инженер, скромная двушка на окраине. Но душа у него широкая — это она знала точно.
«Подумаю…»
Думала она долго.
Иван заезжал редко, но всегда с дорогими подарками: то мёд с Алтая, то шубу норковую. Уговаривал:
«Мама, у нас же район хороший — и клиники рядом, и парки. А у Серёги что? Завод рядом, воздух плохой.»
«Я старший сын, — напоминал он. — По обычаю, родители со старшим живут.»
А Сергей просто приходил. То кран починит, то картошки мешок притащит. Галя пироги пекла, Машенька рисунки дарила.
«Бабушка, а когда ты к нам переедешь? — спрашивала внучка, обнимая её. — У меня куклы новые есть, будем вместе играть!»
«Скоро, солнышко…» — отвечала Лидия Ивановна, но решиться не могла.
Точку поставила неожиданная встреча. Иван приехал с женой Ларисой. Та, улыбаясь через силу, разложила перед свекровью брошюры частных клиник:
«Лидия Ивановна, вы же понимаете — Иван может вам обеспечить лучший уход. У нас и комната большая, и питание диетическое. А у Сергея что? Втроём в двушке ютиться?»
«Мы не ютимся, — обиделась Лидия Ивановна. — У нас уютно.»
«Ну конечно, конечно… — закатила глаза Лариса. — Но возможности разные. Вот, например, — она достала визитку, — лучший кардиолог города. Приём — пятнадцать тысяч. Иван легко потянет. А Сергей с его зарплатой?»
Вечером пришёл Сергей с семьёй.
«Ну что, мама, решила?» — спросил он, усаживая Машеньку на диван.
«Серёжа… я, пожалуй, к Ване перееду.»
Тишина. Сергей медленно выпрямился. Галя покраснела.
«Почему?» — тихо спросил сын.
«Ну… условия у него лучше…»
«Условия, — горько усмехнулся он. — А полтора года нашей помощи — это не условия?»
«Мы с Галей на трёх работах крутились, чтобы вам с папой помогать! А Иван где был?»
После их ухода Лидия Ивановна рыдала. Но решение не изменила.
Новая жизнь оказалась золотой клеткой. Большая комната — но чуждая. Красивая мебель — но неудобная. Лариса вежливо, но твёрдо устанавливала правила:
«Завтракаем в семь. После девяти — тишина. Телевизор — только в наушниках.»
Когда у Лидии Ивановны случился приступ, Иван развёл руками:
«Мама, дорогой кардиолог сейчас в отпуске. Сходи в поликлинику.»
Но прописка-то осталась в старой квартире…
Осознание пришло горькое: она была не матерью, а доказательством «успешности» сына.
После возвращения домой она встретила во дворе Машеньку.
«Бабушка! Ты вернулась!»
«Вернулась, родная…»
А вечером позвонила Сергею.
«Сынок… я ошиблась.»
«Знаю…»
«Можно… я иногда к вам приходить?»
Долгая пауза.
«Можно. Но Галя ещё обижена.»
«Я подожду…»
Теперь, глядя на играющих детей, она больше не плакала. Да, ошиблась. Но главная мудрость — вовремя признать свою неправоту. И семья — это не про удобство, а про любовь.