Меня зовут Светлана, мне 34 года. Мой дом — Нижний Новгород. С детства я привыкла быть опорой, надёжностью, тем, на кого можно положиться. Раньше я строила карьеру юриста, сама пробивала путь к успеху. Но судьба перевернулась, когда у нашей дочери Анастасии обнаружили расстройство аутистического спектра. Выбор был жёстким: профессия или жизнь ради ребёнка. Я выбрала Настю.
Офис я покинула без малейшего сожаления. Страха не было — лишь ясность: дочь требует круглосуточной заботы, тишины, материнского тепла. Я училась слышать её без слов, расшифровывать взгляды, прикосновения. Это стало моим новым призванием.
Муж, Дмитрий, сначала хвалил моё решение. Говорил, что восхищён силой. Но постепенно стал пропадать «на совещаниях» или «встречах с однокурсниками». Я молчала, доверяла. Пока однажды не подслушала его разговор:
— Да брось, она же целый день варит борщи да пелёнки меняет. Где там её карьера? Была юристкой — стала клушей домашней.
Словно лёд обожгло грудь. Неужели всё, что я отдала, для него — повод для шуток? Не кричала, не ругалась. Просто затаила боль.
Решила проверить дальше. Как-то раз, протирая пыль в зале, увидела на его телефоне:
«Ну что, продолжим анекдоты про твою „супержену“? Вчера чуть со стула не свалились!»
Предательство не всегда пахнет чужими духами. Иногда — ядом презрения. Сидела, глядя на снег за окном, а внутри плавилось всё: бессонные ночи, крики Насти, беготня по врачам, массажи, диеты… Для него это — «ничегонеделание»?
Ответ пришёл не в ссоре. Я завела тетрадь. Каждый час записывала: сколько раз кормила, стирала, занималась с логопедом, возила в реабилитационный центр, подбирала меню. Через семь дней распечатала список и протянула Дмитрию:
— Вот твоё «ничего».
Он листал страницы, бледнея. Не ждала слёз, но дрожь в пальцах выдавала его.
Через три дня попросила подругу Марину посидеть с Настей, а Дмитрию оставила записку:
«Твой выходной в роли мамы. Покажи класс в „ничегонеделании“».
Вечером застала апокалипсис: горы грязной посуды, рыдающая дочь, муж, метущийся между коляской и микроволновкой. Сказала тихо:
— Мой обычный день.
Он промолчал. Но через неделю принёс алые розы, бормотал что-то о «слепоте» и «глупости». Простила. Но не забыла.
Сейчас я снова юрист — консультирую онлайн, составляю договоры между Настиными занятиями. Дмитрий теперь сам моет полы, а по вечерам читает дочери сказки.
Но главное — я перестала делить себя на «было» и «стало». Я — мать. Я — специалист. Я — женщина, чья жизнь — не поле для шуток, а ежедневный подвиг. И если кто-то ещё усомнится — просто покажу список. В нём вся правда.
