Последние несколько недель мой 15-летний сын Игорь вёл себя… странно.
Он не грубил и не бунтовал, но стал отстранённым. Возвращался из школы уставшим, молча уходил в свою комнату и закрывал дверь. Аппетит пропал, а если я спрашивала, куда он идёт или с кем переписывается, вздрагивал. Я думала, может, влюбился или попал в какую-то подростковую переделку — такое, с чем дети пытаются разобраться сами.
Но в душе я чувствовала: что-то серьёзное.
Однажды вечером, когда Игорь был в душе, а его рюкзак лежал на кухне, любопытство взяло верх.
Я расстегнула молнию.
Внутри — учебники, наполовину съеденный батончик и… подгузники.
Да. Подгузники. Целая упаковка размером на два года, засунутая между тетрадью по алгебре и толстовкой.
Сердце замерло. Зачем моему сыну-подростку подгузники?
Мысли неслись вихрем. Он в беде? Это связано с девушкой? Он что-то скрывает?
Не хотелось делать поспешных выводов или напугать его, чтобы он не замкнулся. Но и оставить это без внимания я не могла.
На следующее утро, отвезя его в школу, я припарковалась в паре кварталов и стала ждать. Наблюдать.
Как и ожидалось, через двадцать минут он вышел через калитку и направился не в сторону школы, а в другую. Я пошла следом, сердце колотилось.
Он шёл минут пятнадцать, сворачивая в переулки, пока не дошёл до обветшалого домика на окраине города. Краска облупилась, двор зарос, а одно окно было заклеено картоном.
И тут, к моему шоку, Игорь достал ключ и вошёл внутрь.
Я не стала ждать. Вышла из машины и направилась к двери. Постучала.
Дверь скрипнула, и передо мной стоял мой сын… с ребёнком на руках.
Он замер, словно заяц в свете фар.
«Мама?» — проговорил он, поражённый. — «Ты как здесь оказалась?»
Я вошла, ошарашенная. В комнате, слабо освещённой, было полно детских вещей — бутылочки, соски, плед на диване. Девочка у него на руках, месяцев шести, смотрела на меня большими карими глазами.
«Игорь, что происходит? Чей это ребёнок?» — спросила я мягко.
Он опустил взгляд, покачивая малышку, которая начала хныкать. «Её зовут Лиза», — тихо сказал он. — «Она не моя. Это младшая сестра моего друга Вити».
Я моргнула. «Вити?»
«Да… он в десятом классе. Мы дружим с шестого. Его мама умерла два месяца назад. Всё случилось внезапно. У них больше никого нет — отец ушёл, когда они были маленькими».
Я медленно села. «А где сейчас Витя?»
«Он в школе. Мы делимся. Он ходит на уроки утром, я — после обеда. Мы не хотели никому говорить… боялись, что Лизу заберут».
Я онемела.
Игорь объяснил, как Витя пытался один заботиться о сестрёнке после смерти матери. Родственники не откликнулись, и они не хотели, чтобы их разлучили. Поэтому мальчишки придумали план. Привели в порядок старый дом, и Игорь стал помогать. Они по очереди кормили Лизу, меняли подгузники — делали всё, чтобы она была в безопасности.
«Я копил карманные деньги на подгузники и смесь», — тихо добавил он. — «Просто не знал, как тебе сказать».
Я не могла сдержать слёз. Мой сын — подросток! — скрывал этот поступок, полный сострадания и мужества, из страха, что я его остановлю.
Я посмотрела на малышку у него на руках. Она начала засыпать, её крохотная ручка сжимала край его футболки.
«Нам нужно помочь им», — сказала я. — «Но правильно».
Он поднял взгляд, удивлённый. «Ты не злишься?»
Я покачала головой, вытирая глаза. «Нет, сынок. Я горжусь тобой. Но ты не должен был нести это в одиночку».
В тот же день я начала звонить — в соцслужбу, к юристу, школьному психологу Вити. С их помощью удалось оформить временную опеку. Я предложила забирать Лизу к нам, пока Витя заканчивает школу, и помогать с уходом.
Было нелегко. Проверки, визиты, бумаги. Но шаг за шагом всё наладилось.
Игорь ни разу не пропустил кормление. Ни одной смены подгузника. Научился разводить смесь, успокаивать колики и даже читать сказки смешными голосами, от которых Лиза смеялась.
А Витя? Он обрёл уверенность, зная, что не один. У него появилось время пережить горе, передохнуть и снова почувствовать себя подростком — не теряя сестрёнку, которую любил больше всего на свете.
Как-то вечером я спустилась вниз и увидела Игоря на диване с Лизой на руках. Она гулила, цепляясь за его пальцы. Он поднял на меня глаза и улыбнулся.
«Я не думал, что могу так сильно любить того, кто даже не родственник», — сказал он.
«Ты становишься настоящим мужчиной с добрым сердцем», — ответила я.
Иногда жизнь подкидывает нашим детям то, от чего мы не можем их уберечь. Но порой они справляются так, что поражаешься их силе.
Я думала, что знаю своего сына. Но даже не догадываНо в тот день я поняла, что его доброта и отвага были куда глубже, чем я могла представить.
