— Ольга, у меня неприятные новости, — Дмитрий отложил вилку, опустив глаза. — С мамой совсем плохо. Ей ведь уже за восемьдесят. Одной ей не справиться. Нужен постоянный присмотр.
— Так я и боялась… — Ольга вздохнула, вытирая ладони о фартук. — Ты с Артёмом говорил? Надо, наверное, сиделку искать. Сами мы не потянем.
— Говорил. И решили: сиделка — дорого. Да и страшно пускать чужого в дом. Лучше, чтобы кто-то из своих ухаживал.
— «Решили»? — насторожилась Ольга. — Вы уже всё обсудили без меня?
— Да. Пришли к выводу: ты — самый подходящий вариант. Мама тебя знает, тебе доверяет. А к чужому человеку не привыкнет. Да и ты дома, можешь уволиться и присматривать за ней.
В груди у Ольги всё сжалось. Она работала бухгалтером, до пенсии — меньше трёх лет. Бросить работу? Потерять стаж и пенсионные накопления?
— Дима, мне нужно время подумать. Я не железная. У меня тоже здоровье не идеальное. И… вы с Артёмом даже не спросили моего мнения. Просто решили за меня.
— Оль, ну ты же знаешь, мама эту квартиру нам оставила. Всю жизнь для нас старалась, теперь наша очередь. Мы с Артёмом поможем, ты не одна.
Она знала — помогать будут ровно до первых неудобств. А вся ответственность ляжет на неё. Но спорить не стала. Взяла на работе отпуск — месяц, «по семейным обстоятельствам». И твёрдо поставила условие:
— Только месяц. Потом решаем вопрос заново. Навсегда я не согласна.
— Договорились. А пока перевезём маму к нам — так проще. Не кататься же каждый день туда-сюда.
Наутро Антонина Семёновна, мать Дмитрия, стояла на пороге их двушки в Балашихе. Похудевшая, еле передвигающая ноги. Привезли коляску, застелили диван, разложили лекарства, принесли тазы, подушки, пледы. В квартире запахло больницей и старостью.
Дмитрий сразу начал распоряжаться:
— Подложи ей подушку под бок. Суп остыл, подогрей. И смотри, чтобы все таблетки приняла — теперь это твоя забота!
Ольга молча выполняла. Но ей уже не было сорока. Спину ломило, давление прыгало, суставы ныли. А свекровь, словно назло, начала капризничать: то чай проливала, то таблетки «забывала», то жаловалась, что шумно.
Через пару дней приехал Артём с женой — Светланой. Те, не снимая пальто, осмотрели квартиру, как музей. Комментировали вслух: «Здесь маме душно», «Тут холодно». Ольга стояла у стены, будто невидимка.
— Мам, как тебя тут? Оля не обижает? — спросил Артём.
— Сыночек, да кто за старухой ухаживать-то станет? — захныкала Антонина Семёновна. — Смотрит на меня, как на тяжкий крест. Ни пирогов, ни заботы. Всё делает из-под палки…
Ольга не сдержалась.
— Пироги завтра будут. Сегодня суп и курица. Зачем сразу столько еды?
— Оля, — вмешалась Светлана, — как можно не готовить каждый день? Это же пожилой человек! Кормить нужно, как ребёнка. Или тебе сложно?
— Света, я готовлю, убираю, стираю, мою… Попробуй сама — тогда поговорим. Когда твоя очередь придёт — делай, как знаешь.
— А у меня работа! Я не могу. Да и… я не умею! — сразу засуетилась Светлана, вся её уверенность испарилась.
Они ушли, так и не предложив помощи.
А Дмитрий, несмотря на обещания, всё чаще уклонялся:
— Оль, ну ты же женщина. Справляйся. Я устаю на работе. Да и вообще, так заведено — невестки за свекровями ходят. И никто не жаловался.
Ольга молчала. Считала дни до возвращения на работу.
Через три недели Дмитрий объявил «новость»:
— Мы с Артёмом договорились. Мама оформит на тебя завещание на квартиру. А ты увольняешься и ухаживаешь за ней. Это справедливо.
— Что?! — Ольга побледнела. — Ты всерьёз думаешь, что я променяю свою жизнь на её жилплощадь? Мне не нужна квартира в обмен на здоровье! Мне не нужны годы каторги за наследство!
— Подумай о сыне! Мы бы продали квартиру, поделили, и Саше что-то перепало бы.
— Лет через десять. А может, через пятнадцать. А я? Я должна сама себя стереть?
Дмитрий молчал. Вид был обиженный.
— Мне наплевать на квартиру, Дима. Я хочу жить. Хочу работать, пить кофе по утрам, читать книги, а не бегать с тазиками. У тебя есть брат — пусть хоть раз возьмёт на себя ответственность. Или нанимайте сиделку!
— Деньги! Опять всё упирается в деньги! А твоя зарплата — копейки. Дома выгоднее!
— Нет! Моё решение окончательное! — Ольга прямо посмотрела в глаза мужу. — Делайте что хотите. Но за Антониной Семёновной ухаживать больше не буду.
Через неделю Ольга собрала вещи. Без скандалов. Сняла комнату в старом доме. Сын — Саша — поддержал: обещал помогать, звонить, приезжать.
Дмитрий быстро понял: маме нужен уход. Сиделку нашли быстро. Опытную, с рекомендациями.
А Ольга впервые за долгие годы почувствовала себя свободной. Не виноватой. Не обязанной. Просто женщиной. Которая наконец-то выбрала себя.
