— Вы мне ничего не сделаете. Я не виноват, — зашептал Никита, отступая. Всё его тело дрожало от ужаса.
В первых числах июня воздух наполнился тёплым летним дыханием. Горожане, измученные пылью и духотой, потянулись к природе — на дачи, в деревни, к морю. Сергей с женой и дочерью тоже ранним утром отправились на выходные в маленький посёлок, где прошло его детство, где жила его мать.
— Ну что, всё собрали? Ничего не забыли? Тогда поехали, пока солнце не вошло в силу! — бодро скомандовал Сергей, устраиваясь за рулём.
Соня села рядом с отцом, а Лена устроилась сзади, подальше от холодных струй кондиционера.
На семейном совете решили, что последние каникулы Соня проведёт у бабушки. Уезжать из города ей не хотелось, но друзья уже разбежались кто куда, и оставаться одной было тоскливо.
— Чего нос повесила? Увидишь — тебе понравится. Там и друзья есть. Глядишь, ещё не захочешь возвращаться, — подбодрил дочь Сергей.
— Да нормально всё, пап, — буркнула Соня, пристёгивая ремень.
— Вот это другое дело! — Сергей улыбнулся. — Последние долгие каникулы. В следующем году выпускной: экзамены, институт, а там и взрослая жизнь начнется.
Город просыпался, сбрасывая с себя утреннюю дремоту. Дороги пока были пустынны, и машина быстро вырвалась за городскую черту.
Солнце только поднималось. Его лучи пробивались сквозь листву, ослепляя, будто острые иглы. «Всё хорошо… Так отчего же сердце сжимает тревога?» — подумал Сергей, глядя на серую ленту асфальта под колёсами.
Через четыре часа они въехали в посёлок, утопающий в зелени и цветах. Бабушка распахнула дверь, всплеснула руками — наконец-то! — и принялась целовать каждого.
— Сонечка совсем большая стала! Совсем невеста! Сереженька, я пирожки твои любимые напекла. Да проходите в дом, чего в коридоре толпитесь? — суетилась она, светясь от радости.
— Всё как в детстве, — вздохнул Сергей, окидывая взглядом знакомую комнату и вдыхая родной запах. — Даже вещи на тех же местах. Мам, и ты не меняешься, — обнял он её.
— Ну что ты, — смутилась мать. — Голодные, наверное? Мойте руки, садимся за стол.
— Ты, мам, за ней присмотри. Чтоб по ночам не шлялась, — сказал Сергей, откусывая половину пирога и млея от вкуса.
— А ты-то сам в её годы святым был? — усмехнулась бабушка, подвигая сыну кружку с домашним морсом.
— Вот именно! Ба, расскажи, каким он был, а то ведет себя, будто ангелом родился, — подхватила Соня.
Бабушка хлопотала, выставляя на стол угощения, и вдруг мельком глянула в окно.
— Может, чайку горяченького? — окинула она взглядом гостей. — А во дворе твои друзья уже сидят. Машину увидели, — подмигнула она Соне.
— Кто? — та рванула к окну.
— Сначала поешь, — строго сказал Сергей. — Подождут.
— Я сыта. Спасибо, ба, пирожки — объедение! — Соня уже переминалась с ноги на ногу.
— Да иди уж, стрекоза, — сдалась бабушка. — Только к обеду не опаздывай.
Соня исчезла за дверью.
— Мам, держи её в ежовых рукавицах. Взрослая с виду, а в голове — ветер, — пробормотал Сергей, когда дверь захлопнулась.
— У нас тихо, не переживай.
На следующий вечер они с Леной уезжали обратно в город. Провожая, Сергей в последний раз наставлял дочь:
— Бабушке помогай. И телефон под рукой держи, ясно?
— Пап, ну хватит! Я всё поняла, — Соня закатила глаза. — Если так боишься, может, мне с вами ехать?
— Серёж, хватит её опекать, — вступилась Лена. — Пойдём, а то поздно доберёмся.
Сергей смотрел в зеркало на мать и дочь, оставшихся у калитки. «Спокойно же. Чего я накручиваю себя? Соня умница, с ней ничего не случится. Надо учиться отпускать…» — пытался он унять тревогу в груди.
Прошло три недели. Соня звонила каждый день, рассказывала о жизни у бабушки. И Сергей понемногу успокоился. Но в субботу утром его разбудил звонок.
— На работу зовут? — сонно пробормотала Лена.
Сергей схватил телефон. На экране — «мама». Сердце ёкнуло.
— Мам? Что так рано? — но в груди уже стучало: беда.
— Сереженька, прости… Не усмотрела я за Сонечкой, — сквозь слёзы выдавила мать.
— Что с ней? — он вскочил, хватая джинсы.
— Приезжай быстрее. Соня в больнице, в коме… — голос бабушки оборвался.
— Собирайся. Соня в больнице, — бросил жене Сергей, швырнув телефон на кровать.
Лена побледнела.
— Что случилось? — прошептала она.
— Мама ревёт, я не понял. Поедем — узнаем.
Вчера он поленился заправиться, а теперь перед колонками — очередь. В выходные все рвались из города.
— Что делать? Мы тут часами простоим, — Лена беспомощно сжала руки.
— Сейчас. — Он достал из багажника канистру и направился к заправке.
Через десять минут они снова ехали.
— Это мы уговорили её поехать… Осталась бы — ничего бы не случилось… — всхлипывала жена.
— Хватит! — рявкнул Сергей. — И так тошно. Может, не всё так страшно.
Подъезжая к посёлку, он позвонил матери. Та ждала их в больнице. Увидев сына, бросилась к нему, уткнулась в грудь и зарыдала.
— От неё ничего не добьёшься. Лен, посиди с мамой. Я найду врача.
Врача он застал в ординаторской, где пахло свежим кофе.
— Отец? Хорошо, что приехали. У друга вашей дочери переломы — нога, рёбра. У неё же черепно-мозговая травма. Удалили гематому, но сознание не вернулось. Надежда есть — организм молодой. Кофе?
— Она- Очнулась… — прошептал Сергей, и в его голосе прорвалось столько боли и надежды, что врач лишь молча кивнул, не решаясь добавить ни слова.
