24 февраля
У меня двое детей. У каждого свой отец. Старшая дочь Олеся, ей сейчас шестнадцать лет. Её отец, мой первый муж, стабильно платит алименты и поддерживает с ней связь. Хотя он давно женат во второй раз и у него там ещё двое детей, он об Олесе не забывает, старается быть, насколько возможно, рядом.
А вот сыну с мужским плечом не так повезло. Мой второй муж два года назад серьёзно заболел и через три дня после приступа его не стало, он умер в больнице. Время вроде прошло, а у меня до сих пор в голове не укладывается, что его нет. Бывает, ловлю себя на мысли: сейчас хлопнет дверь, он войдёт улыбнётся и пожелает мне хорошего дня. В такие моменты слёзы сами текут, хоть весь день плачь.
Самую большую поддержку за это время мне оказывала мама моего покойного мужа Валентина Петровна. Ей было не легче он ведь был её единственным сыном. Мы держались вместе, помогали друг другу справляться, много и тепло разговаривали об Андрее Часто созванивались, она помогала с детьми, иногда приезжала ко мне, а иногда я к ней так прошло семь лет. Отношения у нас с ней были почти как у близких подруг.
Ещё помню, когда я только забеременела, Валентина Петровна почему-то заговорила о тесте на отцовство. Говорит, мол, недавно по телевизору видела передачу, как мужчина много лет растил не своего ребёнка, и только потом узнал правду. Тогда я рассмеялась и сказала:
Если мужчина сомневается значит, от ребёнка всё равно отвернётся и будет видеть его только по воскресеньям.
Она быстро ответила: «Я тебе верю, конечно, что ты беременна именно от Андрея». Я была уверена, что после родов она потребует теста, но Валентина Петровна больше эту тему ни разу не подняла.
А этим летом Валентина Петровна тяжело заболела состояние стремительно ухудшалось. Решили, что ей лучше жить рядом со мной. Стали искать квартиру, выбрали риелтора хотели купить ей однушку неподалёку.
В разгар хлопот Валентина Петровна слегла в больницу. Для оформления документов понадобился свидетельство о смерти её мужа. Она сама сходить не могла, пришлось мне ехать к ней, чтобы найти бумагу. Перерывая её папки, наткнулась на неожиданный документ. Оказалось, когда моему сыну было всего два месяца, она тайком сделала тест ДНК. Результат отцовство подтверждено.
Для меня это стало ударом. Получается, все эти годы она мне не верила! Конечно, я не стала молчать и высказала всё Валентине Петровне. Она теперь просит прощения, говорит, что сожалеет о содеянном. Но у меня на душе всё равно осадок. Столько лет доверяла, а оказалось предательство.
В душе я теперь не хочу ей помогать. Но понимаю помочь ей больше некому. И сыну не хочу лишать бабушки, и я всё равно буду рядом, помогу. Но того душевного тепла и прежнего доверия, наверное, уже не вернуть.
Сегодня я понял: иногда даже самые близкие люди могут осторожничать и сомневаться. Но настоящая сила не держать зла, а помогать тем, кто остался совсем один.
