Три ночи я ворочаюсь, как кот на горячей сковородке. Совесть грызёт меня пуще голодного медведя, не давая ни на минуту забыться сном. Будто стою на краю проруби шаг влево, шаг вправо, и вот уже лёд трещит под ногами. Всё из-за моего положения: восьмой месяц, и скоро наша с Сергеем жизнь перевернётся с ног на голову. После свадьбы я перебралась к нему в Нижний Новгород, а родители остались в нашей деревушке под Самарой теперь видимся редко, раз-два в год, да и то наскоком.
На прошлой неделе мама приехала в гости. Сидим на кухне, пьём чай с брусничным вареньем, а она вспоминает, как ей тяжело было после моих родов. «Совсем одна, с кричащим комочком на руках, вздыхает она, хоть бабушка твоя выручала, а то бы с ума сошла». У меня ёкнуло сердце представила себя в её шкуре, и вдруг, сама не ожидая, выпаливаю: «Мам, давай ты после родов ко мне переберёшься? Ну, на пару недель, помочь мне?»
Глаза у неё загорелись, будто я билет в Сочи подарила. «Ой, да мы с отцом с радостью! воскликнула она. Годик поживём, квартиру в деревне сдадим вам подмога!»
Меня будто ведром ледяной воды окатили. Я-то звала только её, и ненадолго, а тут целый год, да ещё и с папой! Перед глазами сразу картина: папа, как всегда, торчит на балконе с папироской. Когда гостим у них терплю, но с малышом? Не хочу, чтобы этот едкий дым въедался в пелёнки. А зимой? Он вечно то форточку распахнет, то дверь забудет закрыть и вот уже ребёнок чихает, а я мечусь с градусником.
Но и это не всё. Папа в гостях как слон в посудной лавке. Либо телевизор орет на весь дом (старые комедии Гайдая это, конечно, святое, но не в три часа ночи!), либо тащит Сергея «на одну рюмочку» и они пропадают до утра. Сам по себе отец золото, но с младенцем мне нужен муж дома, а не в гараже с тестем.
Я набрала воздуха и выдавила: «Мам, я только тебя звала. И не на год, а на месяц». Лицо у неё потемнело, будто туча накрыла. «Без отца ни ногой, отрезала она. Или вместе, или никак». И хлопнула дверью.
Теперь лежу, уставившись в потолок, и чувствую, будто меня на двое разорвало. Может, зря упёрлась? Может, стоило стерпеть ради маминой помощи? Но как я выдержу этот адский год, если уже сейчас от одной мысли о нём сердце в пятки уходит?
Совесть шепчет: «Эгоистка! Мать хочет помочь, а ты нос воротишь». А внутри кричит другое: «Мой дом моя крепость, и я сама решаю, кто в ней будет хозяйничать». Кто прав не знаю. Лежу, слушаю, как Сергей сопит в подушку, и думаю: а вдруг мама действительно права? Или я просто защищаю своё гнездо? Где тут истина хоть волком вой!
