Забрала к себе престарелую мать. Теперь горько жалею, а назад дороги нет. И совестно перед людьми.
Решила излить душу на бумаге — история настолько личная и тяжёлая, будто каменная плита давит на сердце. Нужен совет — мудрый, трезвый, чтобы найти выход из болота, куда сама же и угодила.
У каждого своя ноша и испытания. Надо не судить, а поддержать того, кто захлёбывается в отчаянии. Сегодня осуждаешь чужое горе — завтра своё придёт непрошеным гостем.
Перевезла маму ко мне. Восемьдесят лет стукнуло, а жила она в деревне под Тверью, в избушке с прогнившими стропилами. Сама уже не могла — здоровье подвело, ноги отказывали, пальцы дрожали. Пожалела её, забрала в свою квартиру в Ярославле. Да не рассчитала, какой крест на шею повешу, как перевернётся жизнь.
Сначала всё ладилось. Поселила её в трёхкомнатную хрущёвку, выделила комнату — обставила с заботой: кровать ортопедическую, пуховый платок, телевизор с каналами про природу. Ходила она только на кухню да в уборную — всё под боком. Готовила по диете: без жира, соли на кончике ножа, всё тушёное. Лекарства — за бешеные деньги, пенсия у неё копеечная.
Но через полгода начался ад. Затосковала она по деревне — стала ворчать, цепляться к каждой мелочи. То пол плохо вымыт, то щи недосолены, то «забыла ты, дочка, как мать родную чаем угощать». А потом спектакли пошли — вздохи, слёзы, причитания: «На печи в избе спокойнее было, чем в твоём казённом доме!» Слова — будто серпом по душе, а я молчала, кулаки в карманах сжимала.
Терпение лопнуло. Устала от вечного нытья, от истерик. Стала глотать валерьянку, а после работы часами брожу по двору — сил нет переступить порог. Дома не отдых — словно на фронте, где каждый день отступаю. Жизнь стала кромешным адом.
Вернуть её в деревню? Нельзя — изба развалилась, печь дымит. Да и как бросишь? А люди что скажут? Уже мерещатся перешёптывания: «Дочка-сердцеедка старуху мать выгнала!» Совесть грызёт, да и сил уже нет.
Зашла в тупик. Нет ни радости, ни покоя. Как уживаться под одной крышей? Как смириться с её колючим нравом? Как не сойти с ума, когда самый родной человек становится пыткой?
Было ли у вас подобное? Как находили общий язык с пожилыми, чьи слова — как иголки под кожу? Как не потерять себя? Подскажите — темноту хоть лучом надежды пронзите…
