Из-за жены я отдалился от родителей.
Мне 44 года, и у меня была семья, о которой многие могли лишь мечтать. Заботливые родители — оба врачи с собственными клиниками в маленьком городе под Казанью, и брат, мой лучший друг с детства. Идеальная картина счастья, где каждый день был полон тепла и поддержки. Но всё перевернулось, когда в мою жизнь вошла она — женщина, которая разрушила мой мир.
Я встретил Ольгу в университете. Она была моей полной противоположностью, как ночь и день. Её детство прошло в детском доме, пока в 11 лет её не усыновила пара. Но их счастье было недолгим — они развелись, и Ольга осталась с матерью, которая вскоре пристрастилась к алкоголю. С отцом связь почти исчезла. Жизнь Ольги была борьбой, но она выдержала — с железной волей и решимостью уйти от прошлого. После школы поступила в университет, оплачивая учёбу сама. Работала на двух работах, учила до поздней ночи, окончила с отличием. Эта сила очаровала меня.
Наши отношения начались как сказка, пока я не привёл её в родительский дом. Знавшая нищету, Ольга смотрела на наш уютный особняк с едва скрываемым презрением. Тогда она промолчала, но позже, в разгар ссоры, выкрикнула, что мы — богатые снобы, живущие в вымышленном мире. Эти слова ударили, как молния, но я проглотил обиду, списав все на её трудное прошлое. Мы пережили кризис, хотя трещина уже появилась.
Перед свадьбой я сказал ей, что родители хотят оплатить праздник. Ольга разъярилась: «Я не буду им обязана!» Её голос дрожал от гнева, и я не знал, как её успокоить. Я тайно поговорил с родителями, и они, чтобы избежать споров, тихо передали деньги мне. Ольге я ничего не сказал. Свадьба была великолепной, и она гордилась, думая, что мы всё сделали сами, доказав миру нашу независимость. Я молчал, боясь разрушить иллюзию.
Когда мы узнали о будущем рождении дочери, родители сияли от счастья. Однажды они привезли детские вещи — маленькие платьица и пинетки. Я ждал бурю, но Ольга неожиданно улыбнулась и поблагодарила их. А потом, как только дверь закрылась, она ледяным тоном заявила: «Больше никаких подачек от твоих родителей». Я не решался об этом сказать родителям — их радость за внучку была настолько искренней, что я не хотел её омрачать. На их вопросы, что нам нужно, я лгал, что у нас есть всё необходимое.
Но буря настала перед родами. Родители без предупреждения привезли дорогую коляску, которую мы видели в магазине. Ольга побледнела: «Это ненужная роскошь, забирайте обратно!» Слово за слово, и началась ссора. Она кричала, оскорбляла их, а я стоял потрясённый. Визит закончился скандалом, после которого начались преждевременные схватки. Кого она обвинила? Моих родителей! Сказала, что это их вина, что они довели её до стресса. Впервые я заявил: «Ты не права, они не виноваты!»
Потом она поставила меня перед выбором, ужасным, как приговор. Либо я остаюсь с ней и дочерью, но полностью отрекаюсь от родителей и брата, не принимая от них и копейки, либо развод — и я никогда больше не увижу свою малышку. Моё сердце разрывалось, кровь стучала в висках. Что мне оставалось делать? Я выбрал жену и дочь, отвернувшись от семьи, оставив, что имел. Отказавшись от родительской любви и наследства, которое обеспечило бы безбедную жизнь. Мы переехали в другой город, подальше от прошлого.
Двенадцать лет я не слышал голоса мамы, не обнимал отца, не смеялся с братом. Я работаю учителем в школе, и каждый конец месяца — это счёт копеек, чтобы свести концы с концами. Мы живём скромно, почти бедно, потому что Ольга ненавидит принимать помощь. Я смотрю на неё и не узнаю ту девушку, что когда-то вдохновляла меня своей стойкостью. Теперь я вижу лишь злость — она ненавидит мир, винит всех за то, что её жизнь не стала такой, как у других. То, что я любил в ней, обернулось отвращением, поедающим меня изнутри.
Я думаю о разводе. Дети подросли, и я надеюсь, они поймут меня, поймут, почему я больше не могу так жить. Я ошибся в Ольге — жестоко, непоправимо. Её гордость, что казалась мне силой, оказалась ядом, отравившим всю мою жизнь. И теперь я стою перед руинами своей жизни, спрашивая себя: как я мог быть таким слепым? Как я мог пожертвовать семьёй ради женщины, что ненавидит даже призрак счастья?
