«Ты мне не мать, и я тебя слушать не обязана!» — в очередной раз бросила мне падчерица.
Те годы, что я, Варвара, прожила замужем за Игорем в тихом городке под Воронежем, стали испытанием. Его дочь от первого брака, тринадцатилетняя Дарья, с которой он регулярно виделся и помогал деньгами, превратила мой дом в поле битвы. С бывшей женой Игоря, Еленой, у нас сложились добрые, почти сестринские отношения. Но Дарья, охваченная подростковым бунтом, встречала каждое мое слово презрением, а ее фразы вроде «ты мне не мать» резали душу, будто лезвие.
Елена — женщина рассудительная. Прежде чем отправить Дарью к нам, всегда звонила, спрашивала, удобно ли. Порой мы просто разговаривали, как старые подруги. Она не держала зла на Игоря: после развода он оставил ей квартиру, купленную в браке, а свою долю оформил на Дарью. Мы же с Игорем и нашим трехлетним сыном, Алёшей, жили в моей скромной двушке. Игорь содержал семью, а я сидела с ребёнком, отдавая ему все силы. Но стоит Дарье переступить порог — и в доме воцаряется хаос.
Недавно у девочки начались трудности. Елена вышла замуж, и её новый муж, Геннадий, поселился с ними. Сперва Дарья обрадовалась, но вскоре взбунтовалась. Когда Геннадий просил её убрать за собой, она кричала: «Ты мне не отец, не смей указывать!» Хотя мужчина старался, дарил подарки, терпел её выходки — Дарья его отвергала. Она перестала слушаться: оставляла грязную посуду, разбрасывала вещи, хамила на любое замечание. В очередной ссоре она бросила Геннадию: «Это мамина квартира, ты здесь чужой!» Игорь, узнав об этом, пришёл в ярость — ведь на деньги от сдачи его квартиры жила вся их семья. Елена отчитала дочь, и та, рыдая, умоляла отца забрать её к нам.
Я не стала противиться. Алёша спал в нашей комнате, а для гостей в зале был раскладной диван. Я позвонила Елене, спросила её мнение. Та согласилась, но предупредила: «Если Дарья начнёт буянить — сразу звони». Девочка приехала мрачная, но быстро освоилась и принялась жить, как хотела. Игнорировала мои просьбы, хмурилась от каждого замечания. Посуду не мыла, постель не стелила, вещи валялись где попало, а сама целыми днями болтала с подружками. Я чувствовала, как злость копится внутри, но сдерживалась ради Игоря.
В конце концов, я не выдержала и попросила мужа поговорить с дочерью. «Она меня просто не слышит», — объяснила я. Игорь попытался, но Дарья лишь отмахнулась. А когда я снова велела убрать со стола, она огрызнулась: «Ты мне не мать, и я тебя слушать не обязана!» Сердце сжалось от боли. С трудом сдержав слёзы, я ответила: «Я жена твоего отца и хозяйка здесь. Ты живешь у нас только по моей доброте. Не смей так со мной разговаривать!» Дарья выскочила из кухни, хлопнув дверью. Ничего не изменилось — она вела себя так, будто меня не существует.
Я поговорила с Игорем, позвонила Елене. «Думала, хоть отца послушает, — вздохнула та. — Возвращайте её. У вас и так хлопот хватает». Игорь объявил Дарье, что везёт её обратно. Та молча собрала вещи, затем бросилась звонить бабушке, жалуясь, что её «все отвергают». Но свекровь, Галина Степановна, не встала на её сторону. Как потом рассказала Елена, Дарья надеялась, что бабушка возьмёт её к себе, но та недавно нашла себе утешение и не готова нянчиться с внучкой. Теперь девочка под строгим контролем: делает домашние дела по расписанию.
Елена понимает меня, мы с ней на одной стороне. Но свекровь лишь подливает масла в огонь. «Бедная Дашенька! Все её бросили! У отца новая жена, у матери — муж, никому нет дела до ребёнка!» — причитала она. Я не смогла промолчать: «Особенно бабушке, у которой личная жизнь важнее внучки». Галина Степановна бросила трубку, но мне всё равно. Главное, что Игорь и Елена меня поддерживают. Дарья даже позвонила вчера, извинилась, пообещала исправиться. Но боль от её слов не проходит. Я пыталась стать ей матерью, приняла как родную, а она раз за разом отталкивает меня. Сердце разрывается: я хочу мира в семье, но не знаю, как достучаться до Дарьи. Если она снова скажет «ты мне не мать» — боюсь, не сдержусь…
