**Дневник.**
Иногда жизнь подбрасывает нам загадки без разгадок. А порой мы сами превращаемся в загадку, с которой не знаем, как дальше жить. Эта история не про меня, но с тех пор, как я её узнала, она гложет меня, как незаживающая рана.
Меня зовут Татьяна, я выросла в большой семье — нас у родителей было пятеро: четыре сестры и я, самая младшая. И сколько себя помню, в голове вертелся один и тот же вопрос: кого же из нас мама любит сильнее?
Я часто допытывалась у неё, особенно когда мы оставались на кухне вдвоём. Но она никогда не выбирала. Отвечала одно: «Я люблю вас всех. Вы мои дети, и сердце моё не делит вас на больше и меньше». Тогда мне казалось — это просто слова. Но теперь, спустя годы, понимаю: она была права. Благодаря её мудрости мы с сёстрами выросли дружными, всегда готовыми поддержать друг друга.
А я — мать всего одного ребёнка. И потому не могу даже представить, каково это — любить несколько душ по-разному. Но недавно услышала историю, которая заставила меня задуматься о вещах, о которых страшно подумать.
Её зовут Лариса. Мы познакомились, когда она устроилась в наш отдел. Быстро сблизились, стали обедать вместе, делиться сокровенным. Я всегда любила чужие рассказы — в них отражаются не только чужие, но и твои собственные тени.
Лариса часто говорила о дочери: как та учится, работает, помогает по хозяйству. Показывала её фотографии, светилась от гордости. Я слушала и тихо завидовала — какая же она заботливая мать.
Но однажды она обмолвилась о подарке от… сына. Я удивилась: «Сына? Ты же никогда о нём не рассказывала». Лариса горько усмехнулась и после паузы начала говорить.
По её словам, сын родился первым. Она была молодой, полной надежд, мечтала стать идеальной матерью. Заботилась, кормила, укладывала спать… но всё чаще ловила себя на мысли, что делает это механически. Без тепла, без той самой связи, что должна была быть. Всё — по обязанности, а не от души.
— Не могу объяснить, — прошептала она. — Он был хорошим мальчиком. Послушным, умным. Но сердце молчало. Я уговаривала себя: «Пройдёт время — и любовь придёт». Но не пришла.
А через четыре года родилась дочь. И тогда всё изменилось. Чувство, которого она ждала с сыном, нахлынуло внезапно, как весенний паводок. Она души не чаяла в малышке, опекала, баловала. А сын… оставался где-то на окраине её сердца. Не била, не кричала. Но и не ласкала, не целовала, не шептала «люблю». Он был рядом — как чужой.
С годами вина только росла. Она пыталась оправдаться: мол, усталость, нервы, не готова была тогда. Но правда была проще: она его просто не полюбила. А когда осознала, как обожает дочь, стало ещё больнее — ведь одному она отдала всё, а другому — лишь долг.
— Иногда представляю, — тихо говорила Лариса, — как он, маленький, смотрел, как я обнимаю сестру, глажу её по волосам. А ему — ничего. И он помнил. Всегда. Я видела в его глазах тот самый немой вопрос, который когда-то задавала своей маме я: «Кого ты любишь больше?» Но врать было бесполезно. Он и так знал ответ…
Теперь сын вырос, у него хорошая работа. Он помогает матери, уважает её. Но между ними — стена. Они притворяются близкими, хотя близости нет.
Я слушала и не находила слов. Не осуждала. Но сердце сжималось. Неужели бывает такое? Когда не можешь полюбить родную кровь? Когда одна душа отзывается, а другая — нет?
Может, это и есть самый страшный грех матери — не ненавидеть, не бить… а просто не чувствовать?
С той беседы я иначе смотрю на коллег, соседей, прохожих. У каждого своя тайна. И, возможно, рядом живёт женщина, которая молчит, но каждую ночь плачет в подушку, потому что не смогла дать любовь тому, кто заслуживал её больше всех.
