Я возьму вашу девочку в свой класс, если вы не против, сказала учительница, случайно услышавшая разговор моей мамы, завуча и ещё одной преподавательницы.
Та самая учительница, в чей класс мама пыталась меня устроить, категорически не хотела меня брать.
Да она же у вас двоечницей будет, читать не умеет, даже буквы в слоги складать не может, вот её аргумент. И где это видано, чтобы в «А» классе были двоечники?
Она была права. Ни читать, ни писать я не умела. Мама со мной не занималась я наотрез отказывалась сидеть за букварём в летние дни. Мне нужно было гулять. Мама так и говорила: «С утра до ночи по улице бегаешь». А мне всего-то хотелось изучить каждый уголок нашего двора, а потом и не только нашего, и залезть на каждое дерево. С такими желаниями и за целый день не управишься.
Но Зоя Михайловна, видимо, разглядела во мне что-то тогда. Так я оказалась в «Б» класе. Поведение у меня было отвратительное, но училась я на отлично. Мне было легко и интересно она умела найти подход к каждому ребёнку.
Как же мы её любили! В нашем классе до пятого не было не только двоечников, но даже троечников одни отличники. По-другому у Зои Михайловны учиться просто не получалось.
Когда наш класс выпускался из начальной школы, Зоя Михайловна уже была на пенсии. Своих детей у неё не было, замужем она тоже не была. Всю жизнь она посвятила ученикам.
По выходным мы часто собирались у неё дома для нас это был настоящий праздник. В её квартире всегда стояли свежие цветы, лежали горы самых разных конфет, хотя в те времена это был дефицит.
Часто у неё в гостях мы заставали кого-то из её бывших учеников. Кто-то оставался с нами и рассказывал истории из своих школьных лет, о поездках всем классом. И мы мечтали, что через много лет тоже будем приходить, приносить сладости и делиться воспоминаниями с новыми детьми.
Зоя Михайловна жила одна в трёхкомнатной квартире, доставшейся ей от родителей. Обстановка была простая, но со вкусом. Можно было ходить и разглядывать вещи на полках подарки от учеников или сделанные их руками. В одной комнате стояли сплошные книжные полки целое море книг, а рядом уютное кресло.
В нём она и садилась, а мы, как цыплята, усаживались на мягком ковре у её ног, кто-то даже ложился. Она доставала интересную книгу и читала нам вслух, а потом мы бурно обсуждали прочитанное. Были и другие беседы она рассказывала о художниках, поэтах, композиторах, ставила пластинки, и мы погружались в мир искусства.
В начале каждого сезона наш класс с мольбертами отправлялся в парк неподалёку от её дома. Там, в тишине, мы переносили на бумагу новый сезон кто как его видел и чувствовал. Только зимой мы рисовали у неё дома, глядя в окно на заснеженный парк. А какие картины получались у Зои Михайловны просто чудо! Потом она дарила их кому-то из нас. Ещё мы играли в шашки, и победителю доставался приз.
Окончив школу, мы часто навещали Зою Михайловну. После нас она выпустила ещё один класс и ушла из школы. Но не на покой, как можно было подумать, а стала заниматься с детьми у себя дома.
Зоя Михайловна ушла на восьмидесятом году жизни. Сидя в своём любимом кресле с книгой в руках, она закрыла глаза, словно заснула. Рядом была одна из её учениц Катя. Ей уже было за сорок, она работала терапевтом и после смены всегда забегала проведать Зою Михайловну.
Столько плачущих людей на похоронах я никогда не видела. И цветов было море, и тёплых слов сказано немало.
Вот такой была Зоя Михайловна. Её семья состояла не из нескольких человек, а из десятков любящих её людей. Она помнила каждого ученика, для каждого находила нужные слова. Ей даже не приходилось показывать свой авторитет в этом не было нужды. Всё было понятно без слов, и такой пример с ранних лет задавал верный ориентир.
Как сказал один из её учеников: «Зоя Михайловна была не просто учителем. Она стала первым наставником на нашем пути любви и жажды познания этого мира. Она показала, какой он прекрасный, добрый и удивительный».
