Тихий вечер. Пустынные улицы Москвы, лишь редкие фонари бросают жёлтые пятна света на мокрый асфальт. Я стою перед ней, между нами будто бездна, хотя мы так близко, что я вижу, как дрожит её ресница.
Ты меня уже не любишь? спрашиваю, уже зная ответ.
Но надежда коварная вещь. Она живёт, даже когда разум шепчет: «Всё кончено».
Она не смотрит в глаза. Пальцы нервно перебирают бахрому шарфа того самого, что я подарил ей прошлой зимой, когда мы ещё смеялись вместе. Тогда её смех был самым ценным звуком в моей жизни.
Люблю Но уже не так, как прежде.
Глупо, но от этих слов у меня перехватывает дыхание, как будто ктото сжал мне горло и безжалостно душит.
А как? голос звучит чужо, сдавленно. Как друга? Как воспоминание? Как старую песню, которую когдато пел с душой, а теперь просто на фоне включаешь?
Тишина.
Я всё помню.
Помню, как она впервые взяла меня за руку, будто боясь, что я убежу. Как шептала ночью: «Ты мой», и мир казался безмерно добрым. Как мечтали о путешествиях, о доме у моря, о детях
А сейчас?
Она смотрит, но не видит. Как будто я уже не человек, а тень, призрак прошлого, мешающий ей идти вперёд.
Зачем? спрашиваю, голос дрожит. Зачем ты так поступаешь? Зачем говоришь, что любишь, если в твоих глазах нет огня? Зачем целуешь в щёку, как родственника, если раньше твои губы были пламенем?
Она вздрагивает.
Я не хотела тебя обидеть
Но обидела.
Чувства просто уходят.
Нет, качаю головой. Чувства сами не умирают. Их предают, убивают маленькими каплями равнодушия, лжи, трусости.
Она отворачивается. Я вижу её боль, но мне не легче, потому что я всё ещё люблю, а она уже нет.
Прошло время. Год? Два? Я перестал считать. Жизнь шла своим чередом работа, встречи, пустые разговоры с людьми, которые не оставляли следа в душе. Я научился улыбаться без радости, смеяться без счастья. Казалось, часть меня, способная любить поистинному, навсегда осталась позади вместе с ней.
И вдруг случайность, ирония судьбы или простая закономерность я увидел её.
В том же кафе на Арбате, за тем столиком у окна, где когдато при свечах шептали вечные слова. Сейчас за тем же столом сидела она, но уже с незнакомым мужчиной. Его рука легла на её колено, она смеялась, запрокидывая голову, а луч солнца играл в её волосах, как когдато играл для меня.
Я застыл.
Сердце, будто окаменевшее, внезапно рванулось вперёд нелепо, без всякой логики. Оно вспомнило её.
И в тот момент она подняла глаза.
Наши взгляды встретились время будто споткнулось.
В её глазах мелькнула неуловимая искра. Может, сожаление? Стыд? Или лишь мимолётное воспоминание о том, что между нами было нечто более, чем случайная встреча?
Я не успел понять.
Она резко отвернула взгляд, словно обожглась, пальцы сжали руку своего спутника. Сказала ему чтото, улыбнулась, но улыбка уже была напряжённой, почти вымученной.
А я
Просто прошёл мимо, не останавливаясь, не оборачиваясь, не давая надежде шанса.
Потому что иногда самое сильное, что можно сделать, уйти и не оглядываться.
Но город запомнил.
Тротуар, по которому мы когдато бежали под летним ливнем, смеясь и спотыкаясь. Лавочка в Парке Горького, где она впервые прошептала: «Боюсь потерять тебя». Даже воздух в том проклятом кафе всё ещё носил её аромат лёгкий, цветочный, обманчиво нежный.
Я вышел наружу. Холодный ветер бил в лицо, как будто выгонял то, что не должно было оставаться видимым. Телефон в кармане вибрировал очередное уведомление, очередная пустота. На экране всплыло сообщение Одноклассников: «Год назад. Вы были здесь». Фотография: мы. Её голова на моём плече, мои пальцы в её волосах.
Я выключил телефон.
Удалить? подумал я, пальцем задержавшимся над экраном. Год был как осколок, как заноза, как доказательство того, что всё было реальным.
Эй! крикнул ктото за спиной. Я обернулся.
Официантка, задыхаясь, протянула мне чёрный шарф.
Вы забыли, улыбнулась она.
Это был не мой.
Я всёравно взял его. Шерсть была мягкой, почти живой в ладони.
Спасибо, сказал я.
Она сделала то, чего я не ожидал.
Вам больно? спросила она нежно, детским тоном.
Я посмотрел в её карие глаза, в веснушки, в неуверенный голос. Настоящая.
Раньше да, ответил честно.
А сейчас?
Я понял, что держу чужой шарф, чужую историю, чужие чувства.
Сейчас я просто жив.
Она кивнула, будто уловила важную мысль.
Хотите кофе? предложила она, заканчивая смену.
Я впервые за долгие месяцы рассмеялся.
Да, хочу.
Она налила кофе в толстую фарфоровую чашку не в привычный стакан, а в свою, с крошечной трещиной у ручки и едва заметным цветочным орнаментом.
Сахар? спросила, уже зная ответ.
Два кусочка, сказал я, хотя обычно пил без.
Она улыбнулась, как будто поймала меня на маленькой лжи, но ничего не сказала. Два кусочка сладости тихо упали на дно.
Кофе был крепким, с горчинкой, но именно тем, который нужен был в тот момент. Я пил и вдруг ощутил, что за год впервые действительно почувствовал вкус.
Как? она откинулась на стойку, наблюдая за мной.
Как жизнь, ответил я. Горько, но с надеждой на сладкое.
Она рассмеялась, и в этот момент зазвонил телефон её смена действительно закончилась.
Подождёте меня у выхода? попросила, быстро снимая фартук. Я переоденусь.
Я кивнул, наблюдая, как она исчезает в подсобке. Бармен лениво протирал бокалы, бросил на меня оценивающий взгляд и подмигнул:
Ксюша у нас редко кого приглашает на прогулку после смены.
Значит, мне повезло? спросил я.
Значит, ты особенный, усмехнулся он и отвернулся, дав понять, что разговор окончен.
Особенный. Странное слово после всего, что было.
Когда Ксюша вышла, уже без униформы, в простых джинсах и потёртом свитере, с мокрой прядью волос, поспешно убранной за ухо, я понял, что хочу поверить в это.
Пойдём? она кивнула.
Пойдём, я встал, оставив на столе деньги за кофе, которые, кажется, стоили больше своей цены в рублях.
За дверью нас встретил вечер иной, тёплый, наполненный обещаниями.
Куда? спросила Ксюша, в голосе её звучало то же нетерпение, что и в моём сердце.
Я посмотрел вверх на первые зажигающиеся звёзды.
Вперёд, сказал я.
Мы пошли не туда, где остались разбитые мечты и старые фотографии, а в узкие улочки, где свет фонарей разбивался в лужах, а запах жареных каштанов смешивался с вечерней прохладой.
Знаешь, что странно? неожиданно произнесла Ксюша, перепрыгивая через трещину в асфальте. Ты даже не спросил, почему позвал меня.
Потому что не важно, ответил я, поймав её взгляд. Важно, что я пришёл.
Она задумалась, потом резко остановилась.
Я видела тебя раньше.
В кафе?
Нет. указала на облупившуюся скамейку на маленькой площади. Здесь. Ты сидел прошлой осенью, держал конверт, потом разорвал его и ушёл.
Ледяная волна пробежала по спине. Конверт с билетами в Венецию, куда мы так и не полетели.
Почему запомнила именно это? спросил я.
Потому что её пальцы слегка коснулись моей ладони, ты выглядел так, будто теряешь последнее. А в тот же день я нашла бездомного щенка. Считаю, что мир уравнивает потери и находки.
Гдето зазвонили колокола. Я понял, что стою на перекрёстке и в прямом, и в переносном смысле.
И? прошептал я. Кто я сейчас? Тот, кто теряет, или тот, кто находит?
Ксюша встала на цыпочки, приблизила лицо так близко, что я ощутил аромат её помады сладкой, с вишневым привкусом, и слегка чмокнула меня в щёку.
Это зависит только от тебя, прошептала она.
В этот миг упал осенний лист, словно метка судьбы, или гдето в городе моя бывшая в тот же миг обернулась, ощутив, как ещё один кусочек прошлого отрывается от неё.
Я не ждал ответа. Взяв Ксюшу за руку, пошёл дальше мимо закрытых магазинов, под мостами, по незнакомым переулкам.
Ты уверен? засмеялась она.
Впервые за долгое время да.
Улицы опустели, лишь редкие фонари рисовали длинные тени. Ксюша шла рядом, её плечо иногда касалось моего случайно или нет, я не решался спросить.
Куда теперь? прошептала она, её голос слился с шелестом листьев.
Я посмотрел вперёд, на тёмную ленту дороги, уходящую между спящими домами.
Не знаю. Просто идём.
Она кивнула, и мы шагали вместе, не спеша, не оглядываясь, не думая о том, что ждёт за поворотом.
Потому что иногда самое важное не пункт назначения, а тот, кто идёт рядом. И в этом пути каждый учится: если умеешь находить, умеешь и отпускать.
