В тихой деревеньке Окунёво пахло свежеиспечёнными блинами, которые Галина Петровна жарила на старой чугунной сковороде. Внезапный стук в дверь разорвал уютное молчание кухни. Женщина вытерла ладони о передник и поспешила отворить.
— Мам, знакомься, это Катя, моя невеста, — на пороге стоял её сын Никита, сияя от счастья.
Галина взглянула на девушку и застыла, будто увидела призрак. Катя была высокая, почти под метр девяносто, в обтягивающих джинсах, на шпильках, с ярким маникюром и огромной кожаной сумкой через плечо.
— Здрасьте, — с трудом выдавила Галина, стараясь не показать шок. — Сережа, иди сюда! — позвала она мужа. — К нам Никита с будущей невестой пожаловал!
Сергей, шаркая стоптанными тапками, вышел в застиранной футболке. Увидев Катю, он остолбенел, будто перед ним внезапно выросла ёлка.
— Привет, — пробормотал он и, спохватившись, рванул назад в спальню переодеваться.
Галина проводила его взглядом, полным упрёка. Когда сын позвонил два дня назад и сказал, что приедет с девушкой, она обрадовалась. Никите уже за тридцать — давно пора остепениться. Она представляла скромную, может, в платочке, с тихим голосом. Но Катя? Такого Галина не ожидала. Блёстки на глазах, волосы цвета спелой рябины, сумка, из которой торчали какие-то шарфы. Это был вызов всему, что женщина считала нормальным.
— Проходи, Катюша, — сказала она, делая усилие над собой. — Сережа, сумку возьми, чего уставился?
Сергей, уже в свежей рубашке, подхватил багаж и повёл гостей в дом. Галина, улучив момент, шепнула сыну:
— Никита, ты кого привёз? Это ещё что за наряд?
— Мам, не паникуй, — рассмеялся Никита. — Она внешне такая, а внутри — чистое золото. Увидишь сама.
Галина скептически хмыкнула и, перекрестившись, пробормотала:
— Господи, помилуй, ну и сюрприз…
В избе началась суматоха. Мужчины перешёптывались за столом, а Катя тем временем устроилась в комнате хозяев, раскладывая свои вещи. Галина смотрела, как из сумки появляются шёлковые платки, купальники и какие-то блестящие лоскуты.
— Это что ещё? — брезгливо подняла она что-то, напоминающее кружево.
— Это бельё, — беззаботно ответила Катя. — Хотите? У меня лишнее есть.
— Нет уж, спасибо, — буркнула Галина, чувствуя, как уши наливаются жаром. — А почему ты вообще в нашей комнате вещи раскладываешь?
— У Никиты места мало, а дядя Серёжа сказал, что вы не возражаете, — улыбнулась Катя.
— Дядя Серёжа, значит? — процедила Галина, метнув взгляд на мужа. — Ну ладно…
Она схватила Сергея за рукав и вытащила во двор.
— Ты рехнулся? Нашу спальню отдал? Теперь на раскладушке будешь ночевать, гостеприимный ты наш! — шипела она.
В этот момент из сарая донёсся рёв коровы.
— Ой, Марфу-то не подоила из-за вас! — всплеснула руками Галина и бросилась к хлеву.
Катя, услышав это, ринулась следом.
— Можно я попробую? — робко спросила она. — Ни разу в жизни не доила.
Галина окинула её взглядом с ног до головы.
— В *этих* туфлях? — язвительно уточнила она.
— Сейчас переоденусь! — Катя рванула в дом и через минуту вернулась в спортивных штанах и футболке.
Галина вздохнула.
— Ладно, пошли. Только платок надень.
— А можно панаму? — оживилась Катя. — У меня красивая, с ромашками!
— Платок! — отрезала Галина. — Что за мода…
В сарае она сунула Кате ведро.
— Доить вот так. А я пойду обед ставить.
Прошёл час, а Катя не возвращалась. Галина накрыла на стол и, ворча, отправилась в хлев. Увидев происходящее, она не удержалась и фыркнула. Катя, с платком набекрень, ходила вокруг коровы, заглядывая то под один бок, то под другой, и что-то приговаривала.
— Я везде смотрела! — оправдывалась она, когда Галина, успокоив смех, показала, как правильно доить.
После обеда Катя решила позагорать. Расстелила покрывало, надела бикини и улеглась во дворе. Сергей, который всю неделю отлынивал от покоса, вдруг схватил косу и начал усердно выкашивать траву у забора, украдкой поглядывая на гостью.
— Катюш, поможешь смородину собрать? — сладко протянула Галина. — Варенье сварим.
— Конечно, тётя Галя! — оживилась девушка.
В смородиннике Галина дала ей банку. Катя принялась за дело с таким рвением, что та даже удивилась. Но тут её окликнула соседка, и они заговорились. Галина жаловалась, что мечтала о невестке попроще, а соседка уговаривала не торопиться с выводами.
Вернувшись в сад, Галина обнаружила, что Кати нет.
— Катя, ты где? — крикнула она.
— Тут! — донеслось из зарослей лопухов.
Катя вылезла, вся в репьях, с растрёпанными волосами.
— Ты куда полезла? — ахнула Галина. — Там же болото рядом!
— Зато ягоды крупнее, — гордо ответила Катя, показывая полную банку.
— Ох, беда ты моя, — вздохнула Галина. — Пойдём, хоть колючки вычешу.
На крыльце, вооружившись гребнем, Галина принялась приводить Катю в порядок, между делом расспрашивая о её жизни. Девушка, не скрывая, рассказывала:
— Я с бабушкой росла. Родители вечно в командировках, потом их не стало. После школы и официанткой работала, и посуду мыла. Потом в модельное агенство взяли, но там духота. А когда с Никитой познакомилась, он предложил у них в конторе кофе разливать. Там народ хороший.
Галина слушала, и сердце её потихоньку оттаивало. Под этой яркой оболочкой скрывалась девушка, познавшая немало лихаВечером за самоваром Катя вдруг тихо сказала: «Тётя Галя, научите меня печь ваши блины, чтобы Никита всегда помнил вкус родного дома» — и Галина Петровна, улыбнувшись, поняла, что её сердце наконец приняло эту странную, но такую искреннюю девушку.
