— Откуда у вас это фото? — побледнел Дмитрий, увидев снимок пропавшего отца…
Возвращаясь с работы, он застал мать за поливом цветов на балконе. Склонившись над кашпо, она аккуратно поправляла листья. В её глазах светилось тихое умиротворение.
— Мам, ну ты как пчёлка, — снял пиджак Дмитрий, обняв её за плечи. — Опять весь день на ногах?
— Да разве это работа, — отмахнулась она с улыбкой. — Душа отдыхает. Посмотри, как цветёт. Будто не балкон, а ботанический сад.
Её смех звучал тихо и тепло, как всегда. Дмитрий вдохнул цветочный аромат и вспомнил детство в коммуналке, где их «садом» был горшок с каланхоэ на подоконнике, вечно сбрасывающим листья.
С тех пор многое изменилось.
После университета Дмитрий устроился в IT-компанию и купил матери дачу под Подольском — домик с большим участком. Весной она сажала рассаду, летом копалась в теплицах, осенью закатывала урожай. Но в её глазах, сквозь улыбку, всегда читалась грусть. Та, что жила там с того дня, когда отец ушёл на работу и не вернулся.
Дмитрию тогда было пять. Папа поцеловал маму в висок, подмигнул сыну: «Будь молодцом» — и исчез навсегда. Были заявления в полицию, пересуды соседей: «сбежал», «новая семья». Но мать твердила: «Он бы не ушёл просто так».
Закончив МГТУ, Дмитрий подрабатывал по вечерам — чинил компьютеры. В тот день вызов пришёл из коттеджного посёлка в Барвихе. Дверь открыла девушка в элегантном платье:
— Папа в командировке, но просил настроить сеть.
В кабинете взгляд Дмитрия зацепился за фото: мужчина с ямочкой на щеке и серыми глазами. Те самыми.
— Это… ваш отец? — дрогнул его голос.
Найдя в компьютере дневник, он прочёл признание: «Я предатель. Лида верила, а я выбрал роскошь…»
Дома мать, не дожидаясь вопросов, сама заговорила:
— Ты третий день как в воду опущен.
Выслушав, она закрыла глаза, сжав кулаки. Потом подошла к окну:
— Теперь мне легче. Я больше не жду.
Она обняла сына, как в детстве:
— Ты — мой главный подарок от той жизни. Значит, не зря…
Вечером у пруда Дмитрий смотрел на закат. Его отец остался в прошлом — чистым образом из детства. А настоящее было здесь: без груза обид, с лёгким сердцем.
