Весной в городе уже почти не осталось снега, только песок, втоптанный в лёд на тротуарах. А на кладбище снег ещё лежал, осевший от мартовских дождей. Надежда долго бродила между могил, пока не нашла место, где покоились её родители. Они лежали рядом, хотя отец погиб в аварии, когда Надя училась в девятом классе.
Оградку поставили сразу на две могилы. Мама умерла три года назад. На памятник Надя выбрала фотографию, где родители выглядели ровесниками — такими, какими она запомнила их при жизни отца.
Недавно Надежда вышла на пенсию, квартиру в Санкт-Петербурге оставила семье сына, а сама вернулась в родной город. Прибралась в квартире и в этот хмурый день поехала на кладбище.
— Прости, мамочка, что тогда бросила тебя, сбежала в Питер. Не могла иначе. Спасибо, что не удерживала. — Она смахнула с камня рыхлый снег.
Постояла ещё немного, простилась с родителями и пошла назад, след в след по своим же шагам. Уже выходя на центральную дорожку, услышала за спиной:
— Надь?!
Она обернулась и увидела незнакомого мужчину в возрасте.
— Вы ко мне?
— Не узнала? Это же я, Женя Морозов. — Он улыбнулся, и тогда она вспомнила.
— Не узнала. Ты изменился, — ответила она и тоже улыбнулась.
— А я тебя сразу узнал, хоть не видел… — он задумался, прикидывая, сколько лет прошло, — тридцать.
— Тридцать два, — поправила Надя.
— Ты совсем не изменилась. К родителям? — Он кивнул в сторону могил.
— Да. А ты?
— К Татьяне. — Женя опустил глаза.
— Она умерла? Давно? — удивилась Надя.
Зла на Татьяну она не держала — обида давно прошла. Лишь жалость сжала сердце.
— Полгода назад. Рак. Мучилась сильно. Я совсем один остался, — тихо сказал Женя.
Надя взглянула на него. Показалось, что он всхлипнул. Нет, просто тяжело вздохнул. Лицо спокойное, только взгляд потухший.
— Детей у нас не было. Так вышло. А ты одна или с мужем? — спросил он.
— Одна. На пенсии, квартиру в Питере сыну оставила, а сама вернулась. — Намеренно не стала говорить про мужа.
Подошли к воротам.
— Ой, я тебя задержала, а ты ведь шёл…
— Я уже от Татьяны шёл. Маму навещу в другой раз. А то вдруг ты снова исчезнешь? — усмехнулся Женя.
— Вот, уехал, теперь ждать следующего, — вздохнула Надя, глядя на удаляющийся автобус.
— Я на машине, подвезу. — Он показал на ряд машин у забора.
Ехать с ним не хотелось, но и ждать автобуса у кладбища тоже. Надя села в холодный салон. Женя завёлся, включил печку.
— Тридцать лет прошло, а я так и не понял, почему ты тогда уехала. Почему? — нарушил тишину Женя.
Надя удивлённо взглянула на него.
— Татьяна сказала, что беременна. Я потом узнал, что врала — детей у неё быть не могло. Но тогда поверил, женился. А ты почему сбежала?
— Ты что, до сих пор не догадался? Мне было всё равно с кем и куда, лишь бы уехать.
— Как это? — Женя резко повернулся, и машина дёрнулась на скользкой дороге.
И Надя, не щадя ни себя, ни его, рассказала.
***
Говорят же: в дружбе часто один пользуется другим. У Нади с Таней так и было. Когда Надя пришла в новую школу, круглая отличница сразу стала белой вороной.
Таня, самая красивая девочка в классе, взяла её под крыло. Вместе ходили по коридорам, вместе домой. Надя помогала с уроками, подсказывала на контрольных.
Благодаря Тане Надя стала своей. А за Таней бегал нескладный, лопоухий Женя Морозов. Она же только посмеивалась над ним.
— Ну что ты? Он хороший парень. Вырастет — станет красавцем, — защищала Надя.
— Вот когда станет, тогда и посмотрим, — отмахивалась Таня.
Они делились мечтами.
— Я не хочу тут гнить, как моя мать. Поеду в Питер. Давай со мной? — звала Таня.
— Нет. Учиться можно и здесь. Маму одну не оставлю.
— Ну как хочешь. Если нравится сидеть в этой дыре — твой выбор. А я выйду замуж за богатого, — мечтательно закатила глаза Таня.
— Тебя там ждут толпы олигархов, — пошутила Надя, но не сомневалась, что так и будет.
Таня была красавицей — смуглая блондинка с карими глазами, фигура — загляденье.
В институт Таня не поступила, пошла в училище на визажиста. Отец поставил условие: или учится, или возвращается.
— Надь, приезжай ко мне. Тут одни змеи, каждая норовит подножку подставить, — жаловалась Таня по телефону.
— Лучше ты сама вернись.
— Ни за что!
Надину маму строгостью не удивишь. Даже краситься в школе не разрешала. Перед вечерами Надя забегала к Тане — подкрасить ресницы. Главное — успеть смыть перед домом.
— Надейся только на себя. Мужчины ненадёжны. С образованием пропасть не дашь, — учила мама.
Правильно, конечно. Только в семнадцать о карьере думать скучно. И Надя завидовала Тане — та была свободной.
Однажды Надя столкнулась с Женей. Он вернулся из армии — возмужал, плечи расправились. Уши торчали, но теперь это даже шарм придавало.
Они стали встречаться. Женя устроился водителем к самому губернатору. Через год сделал предложение. Но Надя уговорила подождать до окончания университета.
Губернатор выбил Жене квартиру. Надя часто задерживалась у него, иногда оставалась ночевать.
Однажды после кино они встретили Таню. Та была вся в брендах, с макияжем, как с глянца.
— Надька! — бросилась обниматься.
— Словно с обложки, — улыбнулась Надя, вдыхая аромат дорогих духов.
Взглянув на Женю, она увидела в его глазах восторг. Таня будто не замечала — тараторила о женихе, о платье из Милана…
Пошли к Жене, купили вина.
— Жених-то у тебя завидный, да ещё с квартирой, — одобрительно оглядела Таня жильё. — А свадьба когда?
—— После рассказа он молчал, а она, выйдя из машины, твёрдо закрыла дверь, понимая, что прошлое осталось там, где ему и место — в далёком вчера.
