Ключ щелкнул в замке, и Алина, стараясь не шуметь, прокралась в квартиру. В прихожей было темно, только из кухни пробивалась узкая полоска света. Родители снова не спали, хотя уже давно перевалило за полночь. В последнее время это стало обычным делом — их ночные шептания за закрытой дверью кухни. Чаще тихие, но порой переходящие в сдержанные пререкания.
Сняв сапоги и поставив сумку с ноутбуком на тумбочку, Алина на цыпочках прошла в свою комнату. Ей не хотелось объяснять причину опоздания, хотя повод был уважительным — отчет в бухгалтерии никак не сходился, а сроки горят.
Сквозь стену доносились приглушенные голоса.
— Нет, Саш, дальше так нельзя, — мать говорила тихо, но в голосе явно звучало раздражение. — Ты же обещал еще в прошлом месяце.
— Люд, ну пойми, сейчас не лучшее время, — отец, судя по всему, опять искал оправдания.
Алина устало вздохнула. В последнее время родители постоянно о чем-то спорили, но при ней делали вид, что все хорошо. Конечно, им обоим уже за пятьдесят, она давно взрослая, но все равно неприятно осознавать, что в их отношениях что-то неладно.
Раздевшись и умывшись, она забралась под одеяло, но сон не шел. Мысли крутились вокруг одного и того же. Алинин брат Дима жил в другом городе, редко навещал. Если родители разведутся — кто с кем останется? Кому достанется квартира? И почему они скрывают свои проблемы?
Голоса за стеной не смолкали. Алина потянулась за наушниками — хотелось заглушить чужие тайны музыкой. Рука задела телефон, и он упал на пол. Поднимая его, она случайно открыла диктофон. Палец замер над экраном.
А что, если… записать их разговор? Просто чтобы понять, что происходит, а не гадать. Ведь если спросить прямо, они наверняка отмахнутся, скажут, что все в порядке.
Совесть кольнула неприятно. Подслушивать нехорошо, тем более записывать. Но с другой стороны, это же ее семья. Она имеет право знать, если происходит что-то серьезное.
Решившись, Алина включила запись, положила телефон ближе к стене и натянула одеяло на голову.
Утром, собираясь на работу, она заметила, что оба родителя выглядят невыспавшимися. За завтраком они перебрасывались лишь дежурными фразами.
— Вчера поздно вернулась, — заметила мама, разливая чай. — Опять задержалась на работе?
— Да, отчет дописывали, — кивнула Алина. — А вы чего не спали?
— Да так, сериал смотрели, — отмахнулась мать, даже не взглянув на дочь.
Отец уткнулся в газету, делая вид, что поглощен статьей.
— Сегодня не жди к ужину, — сказал он, не поднимая глаз. — Встреча с поставщиками, могу задержаться.
Мама сжала губы, но промолчала.
Весь день в офисе Алина с трудом сдерживалась, чтобы не прослушать запись. Но в метро было слишком людно, да и неудобно. Решила отложить до дома.
Возвращаясь, она обнаружила записку: мама ушла к подруге, вернется поздно. Отец, как и обещал, задерживался. Идеальный момент.
Укутавшись в плед на диване, Алина нажала «воспроизведение».
Сначала были слышны лишь обрывки фраз, потом голоса прояснились.
— …скажем Алине? — голос отца звучал озабоченно.
— Не знаю, — вздохнула мама. — Боюсь, она не поймет. Столько лет прошло.
— Но она должна знать.
— Конечно должна, но как объяснить, почему мы молчали все эти годы?
Алина замерла. О чем они? Какую тайну хранят?
— А помнишь, как все начиналось? — вдруг спросил отец, и в его голосе послышалась улыбка.
— Еще бы, — усмехнулась мама. — Думала, ненадолго, а вышло — на всю жизнь.
— Зато какая жизнь получилась, — хмыкнул отец. — Хотя временами непросто было.
— Особенно когда родилась Алина.
Сердце девушки сжалось. Что значит «особенно»? Она была нежеланной? Или дело в другом?
— Но мы справились, — продолжал отец. — И она выросла замечательной.
— Да, — в мамином голосе слышалась гордость, и Алина немного расслабилась. — Только теперь надо решать, как быть дальше. Я устала от этой двойной жизни, Саш.
Двойной жизни? Алину бросило в холод. Неужели измена? От этой мысли стало тошно.
— Люд, давай дождемся приезда Димы. Обсудим все вместе.
— Хорошо, — согласилась мама. — Но после этого — никаких отсрочек. Либо мы меняем все, либо… даже не знаю.
Запись оборвалась — видимо, родители ушли или телефон перестал фиксировать звук.
Алина сидела, пораженная. Что происходит с ее семьей? Почему ждут брата, чтобы что-то объяснить?
Тысячи вопросов без ответов. Записать еще раз? Но это уже перебор. Надо поговорить с Димой. Он старше, может, знает больше. Или с тетей Галей — та всегда была с ней откровенна.
Решила: завтра же позвонит брату, а в выходные навестит тетю.
Дима не брал трубку весь день, ответил только вечером.
— Алин, привет! Прости, был на стройке, телефон в бытовке оставил, — его голос звучал как всегда бодро.
— Дим, ты когда приедешь? — без предисловий спросила Алина.
— В субботу собирался, а что?
— Да так… родители тебя ждут. Они в последнее время странные.
— В каком смысле? — в голосе брата появилась настороженность.
— Шепчутся по ночам, при мне делают вид, что все нормально. Говорят о какой-то двойной жизни.
Пауза.
— Дима?
— Да, я здесь, — он прокашлялся. — Слушай, не забивай голову. У всех бывают свои тайны.
— То есть ты в курсе?
— Я… — он снова запнулся, — догадываюсь. Но раз не говорят, значит, время не пришло. Дождись меня, ладно? В субботу приеду, тогда и разберемся.
— Ладно, — неохотно согласилась Алина. — А к тете Гале съездить?
— Не надо, — слишком быстро ответил Дима. — Не втягивай ее, пусть это останется между нами.
После разговора тревога только усилилась. Значит, брат действительно что-то знает. И тетю Галю почему-то хочет оставить в стороне. Может, дело в измене? Семейный скандал, о котором не хочется распространяться?
Вечером мама вернулась от подруги оживленная, с румянцем на щеках.
— Представляешь, Светка дачу продает! — с порода объявила она. — В деревню хочет перебраться. Говорит, надоела городская суета.
АВечером субботы, когда вся семья сидела за чаем в уютной деревенской кухне, Алина вдруг поняла, что настоящие тайны — это не то, что скрывают от нас, а то, что мы сами перестаем замечать в повседневной суете.