Не знаю, что делать, со слезами в голосе говорит шестидесятилетняя Людмила Алексеевна. Мой сын, Михаил, всегда, без исключения, заступает за свою жену. Что бы ни случилось, что бы я ни говорила, он лишь отмахивается: «Мам, не волнуйся, Аглая сама всё уладит. Она не глупа». На её сторону всегда найдётся оправдание, даже когда она явно ошибается.
Сноха Людмилы, Аглая, двадцать восемь лет. Михаил и Аглая воспитывают полуторагодовалого сына, живут отдельно, в квартире, купленной в ипотеку. Аглая сейчас в декрете, работает только Михаил. Живут, как говорят, по средствам: без лишних трат, но и без нужды.
Свекровь же открыто не переносит эту «модную» невестку.
Когда Михаил впервые привёл её домой, я была в шоке, вспоминает Людмила. Длинные искусственные ногти, татуировка на шее, короткая юбка, каблуки, будто с подиума. И губы явно крашены. Я даже подумала, что он шутит. Не может мой сын всерьёз встречаться с такой лёгкой, мягко говоря, особой.
Через месяц они поженились. По словам Людмилы, даже на церемонии Аглая выглядела вызывающе: кожаная юбка, блестящая блузка, макияж, как у актрисы. Но Михаил был счастлив, и я решил лишь наблюдать, не вмешиваться.
Сначала я почти не общался с невесткой, лишь пару раз в месяц звонил сыну, интересовался, как дела. Всё изменилось полтора года назад, когда у Аглаи и Михаила появился сын внук Павлуша.
Я пришел на второй день после выписки, и что вижу? рассказываю я. У Аглаи свежий маникюр. Я говорю: «Аглая, ты с ума сошла? Это небезопасно для малыша!» А она отвечает: «Всё под контролем, справлюсь». Я подхожу к сыну, а он: «Пап, не лезь. Это не твоё дело». И так каждый раз: я говорю, а слышу «Не вмешивайся».
Я пытался «воспитывать» сноху советами, замечаниями, упрёками. В ответ получал лишь равнодушие. Аглая не из тех, кто будет оправдываться.
Захожу к ним бардак. Говорю: «Аглашка, приготовь сыну суп, ведь Михаил работает». А она: «Михаил же не ест суп». Как не ест? У него же аппетит! Просто ей лень! Если бы готовила нормально, он бы и борщ съел.
Я пытался поговорить с Михаилом, но он, как обычно, встал на защиту жены.
Мам, хватит придираться. У нас всё в порядке. Аглая хорошая мать.
Хорошая? восклицаю я. Да она не отрывается от телефона! Я давно её без гаджета не видел! Всё листает ВКонтакте, даже когда ребёнок рядом.
Последняя капля конфликт на детской площадке.
Захожу к ним, стучу тишина. Думаю, они, наверное, гуляют. Выхожу на площадку у дома и вижу: Павлуша копается в песочнице, а Аглая сидит на скамейке, уткнувшись в телефон. Подхожу ближе, вижу: сын стоит у ограды, вдруг бросается ко мне, улыбается, зовёт бабушку. Аглая, хотя бы повернулась! Он выбежал на проезжую часть! Машин почти нет, но опасно же!
Слава Богу, говорит она дрожащим голосом, что машин тогда не было. Я схватила ребёнка, бросилась к ней, а она сидит как в трансе. Я говорю: «Если ты сейчас не выключишь телефон, я разобью его об асфальт! Ты мать или кто?!»
Аглая вскочила, схватила Павла и убежала. Малыш плачет, тянется ко мне, но она захлопнула дверь перед лицом и больше её не открывала.
Я позвонил Михаилу, продолжаю я, всё рассказал. А он: «Мам, ты, наверное, перегнулась. Успокойся, Аглая справится». Как так? Я же всё видел собственными глазами! Он не верит! Теперь они оба не отвечают на звонки, не открывают дверь. Прошёл месяц! Не знаю, что она ему наговорила. Но я я просто хочу, чтобы внук был в безопасности.
Я задаюсь вопросом:
Может, он прав? Может, надо было молчать? Но я не могу молчать, когда ребёнок в опасности! Я же мать, а теперь и бабушка.
Теперь я одинокий мужчина у выключенного телефона. А сын, которого я воспитал, стоит всегда на стороне жены. Всегда.
