Дневник.
Времена СССР… Тогда я женился на женщине с тремя детьми. Без помощи, без поддержки — совсем одни.
— Андрей, ты в своём уме? Жениться на продавщице с тремя детьми? — Витя, мой сосед по общаге, хлопнул меня по плечу, кривя губы в усмешке.
— А что не так? — я даже не поднял глаз от будильника, который чинил отвёрткой, лишь мельком глянул на него.
Тогда, в восьмидесятые, наш провинциальный городок жил тихо, без спешки. А для меня, тридцатилетнего холостяка, жизнь сводилась к дороге между заводом и койкой в общежитии. После института так и застрял: работа, шахматы, телевизор, редкие посиделки с друзьями.
Иногда глянешь в окно — дети во дворе носятся, и накатывает: а ведь когда-то мечтал о семье. Но тут же отгоняешь мысли — какая семья в общажной клетушке?
Всё изменил дождливый октябрьский вечер. Зашёл в магазин за хлебом. Тысячу раз бывал там, но в этот раз за прилавком стояла она — Светлана. Раньше не замечал, а тут взгляд зацепился. Усталые глаза, но с каким-то тёплым светом внутри.
— Белый или серый? — спросила она, едва улыбнувшись.
— Белый… — пробормотал я, будто школьник-первоклашка.
— Только с печи, — ловко завернула и протянула.
Когда наши пальцы коснулись, будто искра пробежала. Я копался в карманах, нащупывая мелочь, и украдкой разглядывал её. Простая, в рабочем халате, лет тридцати. Уставшая, но… живая.
Через пару дней увидел её на остановке. Светлана тащила сумки, а вокруг крутились трое детей. Старший, парень лет пятнадцати, сжав зубы, нёс тяжёлый пакет, девочка держала за руку малыша.
— Давайте помогу, — предложил я, беря сумку.
— Не надо… — начала она, но я уже загружал вещи в автобус.
— Мам, а это кто? — сразу спросил младший.
— Тихо, Серёжа, — одёрнула его сестра.
По дороге выяснилось, что живут они рядом с моим заводом, в хрущёвке. Старший — Игорь, дочь — Лена, младший — Серёжа. Муж Светланы погиб давно, и с тех пор она одна тянет семью.
— Живём, не нытьём, — сказала она с усталой улыбкой.
В ту ночь не спал. В голове — её глаза, голос Серёжи, и внутри шевельнулось что-то забытое, будто жизнь приготовила мне подарок.
С тех пор стал зачастивать в магазин. То молоко купить, то пряники, то просто так заглянуть. На заводе начали подтрунивать.
— Андрей, что это? Три раза в день в магазин — это уже диагноз, — ухмылялся начальник Палыч.
— Продукты свежие нужны, — отмахивался я, краснея.
— Или продавщица? — подмигивал он.
Однажды я решился подойти к Светлане после смены.
— Позвольте донести сумки, — сказал, стараясь говорить ровно.
— Не надо… как-то неудобно…
— А вот с потолка спать — действительно неудобно, — пошутил я, забирая пакеты.
По дороге она рассказывала о детях. Игорь подрабатывает, Лена — отличница, Серёжа только-только научился завязывать шнурки.
— Вы очень добрый. Но нам не нужна жалость, — вдруг сказала Светлана.
— Я и не жалую. Хочу быть рядом.
Позже пришёл к ним кран чинить. Серёжа вертелся рядом, глазел на инструменты.
— А самолёт починить сможешь?
— Давай, посмотрим, — улыбнулся я.
Лена попросила помочь с математикой. Сели разбирать задачи. За чаем говорили о жизни. Только Игорь держался в стороне, хмурился. Потом услышал разговор:
— Мам, он тебе зачем? Уйдёт — и что?
— Он другой.
— Все они одинаковые!
Я стоял в коридоре, сжимая кулаки. Хотел уйти. Но вспомнил, как Лена сияла от пятёрки, как Серёжа хохотал, когда мы чинили его самолёт, и понял — нет, не уйду.
Сплетни на работе ползли, но мне уже было плевать. Я знал, ради чего живу…
— Андрей, одумайся, — говорил Витька. — Зачем тебе эта обуза? Найди нормальную девушку, без детей.
— Ты с ума сошёл? Жениться на продавщице с тремя детьми?! — возмущался он.
— Отвали, — буркнул я, не отрываясь от будильника.
— Ладно, но трое детей — это…
— Заткнись, Вить.
Однажды вечером сидел с Серёжей, помогал ему с поделкой для школы. Мальчишка старательно вырезал детали, высунув язык от усердия.
— Дядя Андрей, ты к нам навсегда? — вдруг спросил он.
— Как это? — растерялся я.
— Ну… жить. Как папа.
Я замер с ножницами в руке. Скрипнула дверь — Светлана стояла в проёме, прикрыв рот ладонью. Через секунду развернулась и убежала на кухню.
Она плакала, уткнувшись в полотенце.
— Света, что случилось? — осторожно положил руку ей на плечо.
— Прости… Серёжа маленький, не понимает, что говорит…
— А если он прав? — развернул её к себе.
Она подняла глаза, полные слёз.
— Ты серьёзно?
— Абсолютно.
В этот момент в кухню ворвался Игорь:
— Мам, что он тебе сделал?! — уставился на меня в упор.
— Ничего, Игорь, всё хорошо, — сквозь слёзы улыбнулась Светлана.
— Врёшь! Он зачем здесь? Убирайся! — крикнул он.
— Пусть говорит, — я посмотрел ему прямо в глаза. — Выскажись.
— Ты чего пришёл? Денег у нас нет, квартира тесная… Чего тебе надо?
— Тебя. И Лену. И Серёжу. И маму вашу. Вы все мне нужны. Я никуда не уйду, хоть тресни.
Игорь несколько секунд молча смотрел на меня, потом резко развернулся и хлопнул дверью в своей комнате. Оттуда доносились сдавленные всхлипы.
— Иди к нему, — тихо сказала Светлана. — Он ждёт.
Я нашёл Игоря на балконе. Он сидел, обхватив колени, и тупо смотрел в темноту.
— Можно присоединиться? — спросил я, присаживаясь рядом.
— Чего тебе?
— Я тожеЯ обнял его за плечи, и мы молча сидели, глядя на редкие огни нашего провинциального городка, где теперь у меня была не просто жизнь, а настоящая семья.
