Однажды на краю деревни Глухово в покосившейся избе поселилась молодая женщина. Местные не жаловали чужаков. Собрались мужики, вызвали участкового. Тот приехал, проверил документы, объявил, что это дальней родственница бабки Аграфены, умершей лет десять назад в возрасте ста двух лет. «У бабки Груни и детей-то не было», – качали головами старухи.
А незнакомка тем временем обживалась. Вскопала заросший огород, посадила какие-то семена. Соседи посмеивались: кто сажает что-то в разгар лета? Но скоро грядки зазеленели буйными всходами. «Не иначе как нечистая сила помогает», – зашептались в деревне. Так и прозвали её – Марфой-колдуньей.
Она держалась особняком, о себе не рассказывала, а тайны всегда будят воображение. Вскоре поползли слухи, будто сбежала она из Москвы от несчастной любви, прихватив бриллианты богатого любовника. Вот и затаилась в глухом углу.
Однажды у Фёклы сынишка подавился пуговицей. До больницы тридцать вёрст, машины нет. Кинулась она к Марфе. Та перевернула мальчика, хлопнула по спине – пуговица выскочила. С тех пор к Марфе стали относиться с опаской, но и уважением.
А вот Иван влюбился в неё без памяти. Мать голосила: «Девушек полно, а он к колдунье льнёт!» Бывало, встанет перед избой, кричит: «Околдовала ты его, напоила зельем!» Иван уводил мать, а сам возвращался к Марфе.
Жили они, не взирая на пересуды. Через год родила Марфа дочку Машу, а ещё через два – Любку. Постепенно деревенские оставили их в покое – своих забот хватало.
Однажды после грозы потекло в избе. Полез Иван крышу чинить, оступился, упал. Перелом позвоночника – на всю жизнь в коляске. «Это колдунье за приворот возмездие», – злорадствовали соседи.
Марфа не сдалась. Вывозила Ивана на крыльцо, ухаживала, лелеяла. Он мастерил детям деревянные игрушки, корзинки плел. Мужики завидовали: «Баба на руках носит, а он только и знай, что стругает».
Но любовь – великая сила. Стал Иван понемногу пробовать вставать. Однажды уронил нож, решил сам поднять. Встал, сделал шаг – и рухнул со ступеней. Рядом лежала коса. Ударился – лезвие вонзилось в горло.
Марфа едва не легла в могилу вслед за мужем. Дочки еле оттащили её от гроба.
Осталась одна. Без пенсии, без кормильца. Но не нищенствовала. Говорили, продаёт украденные драгоценности.
Старшая Маша уехала в город, выучилась на парикмахера. Приезжала – клиентов валом. Платили кто картошкой, кто молоком.
Одинокой женщине в деревне тяжело. Мужики то забор поправят, то крышу подлатают – в надежде на ласку. Но Марфа лишь кормила да водку ставила, а дальше порога не пускала.
Разозлились бабы, пришли толпой: «Поделись секретом молодости! И бриллианты отдай, а то сожжём!» Говорят, вышла к ним Марфа – поседевшая, постаревшая за ночь. Разбежались перепуганные соседки.
Потеря любимого подкосила Марфу. Стала болеть, дальше огорода не ходила. В магазин посылала Любку.
А Любка выросла бойкой, хотела только гулять. Однажды собралась на дискотеку, Марфа не пустила. Разгорелась ссора. Соседи слышали крики.
Ночью Любка вломилась к Степаниде: «Мама… мамка…» Та побежала к Марфе – та лежала у печи мёртвая, с окровавленным виском.
УчастковПотом сёстры разъехались в разные стороны, оставив за собой лишь пепелище да неразгаданные тайны, а деревенские старухи ещё долго шептались у забора, припоминая историю той самой Марфы-колдуньи, что однажды поселилась на краю Глухово и принесла с собой столько горя и загадок.
