Квартира
Когда Марина с мужем переехали в новый дом, на первом этаже уже жили двое стариков — Лидия Семёновна и Тихон Павлович. Они всегда ходили вместе — хоть в магазин, хоть в поликлинику, хоть просто гулять. Без друг друга их никто не видел.
Однажды Марина с Дмитрием возвращались от друзей. У подъезда стояла машина скорой, и медики выносили кого-то на носилках. Следом шаркающей походкой спешил Тихон Павлович, едва поспевая.
Все звали его дедом Тихоном, а вот его жену — только по имени-отчеству. Старик был седой, даже щетина на морщинистом лице отливала серебром. Его веки, тонкие и испещрённые складками, нависали над потухшими глазами. Он казался растерянным и испуганным.
— Что случилось? — спросил Дмитрий, подходя ближе.
Тихон Павлович лишь махнул рукой — то ли показывая, что дело плохо, то ли отмахиваясь. Дмитрий обратился к медику, ловко укладывающему носилки с хрупкой пожилой женщиной в машину.
— А вы кто? — нехотя спросил тот.
— Соседи, беспокоимся, — ответил Дмитрий.
— Не мешайте. Беспокойтесь в сторонке.
Носилки скрылись в кузове «скорой», медик запрыгнул следом и захлопнул дверь. Дед Тихон попытался влезть за ними.
— Куда? Вам лучше остаться. Жену повезут в реанимацию, вас туда не пустят. Идите домой.
Машина рванула со двора, вой сирены постепенно стих вдали. Дед Тихон, Дмитрий и Марина долго стояли, слушая, как он растворяется в ночи.
— Пойдёмте, дед. Холодно, простудитесь. В больнице за ней присмотрят, — сказал Дмитрий.
Старик покорно позволил отвести себя домой.
— Может, к нам поднимемся? Вместе легче, — предложил Дмитрий у распахнутой двери квартиры.
— Спасибо… Я домой. Буду ждать Лиду.
Дверь закрылась.
— Бедный… Всю жизнь вместе, — вздохнула Марина, поднимаясь за мужем по лестнице. — Надо родным сообщить, пусть приедут.
— Да нет у него никого, — обернулся Дмитрий.
— Откуда ты знаешь?
— Разговаривали как-то. Брат погиб молодым. Есть племянник где-то, да разве он старику нужен? Детей у них с Лидией не было. Если что — совсем один останется. А старики поодиночке не живут долго. Как лебеди…
— Ого, какой романтик, — хмыкнула Марина.
На следующий вечер Дмитрий собрался проведать деда.
— Сходи, вдруг помощь нужна. Как бы не затосковал, — согласилась Марина.
Дверь в квартиру оказалась незапертой.
— Дед, вы живой? — крикнул Дмитрий.
Из кухни вышел Тихон Павлович, сгорбленный, будто под невидимой тяжестью.
— Извини, зашёл проведать. Дверь-то чего не закрываешь?
— Забыл, — махнул рукой дед. — Чай будешь?
— Спасибо, только поужинал.
— А я есть не могу. Всё о Лиде думаю… — Старик опустился на облупленный табурет.
На столе стояла чашка с яркими маками — золотые листья на алом фоне.
— Лидия любила красивую посуду, — вздохнул Тихон Павлович. — Её нет, а я не могу пить из стакана. Привык.
— Не накручивай себя раньше времени.
— Всю жизнь вместе… Ей бы хуже было без меня. А мне… Я мужик, выдержу. Иди, мне лучше одному.
— Ну как дед? — спросила Марина, когда Дмитрий вернулся.
— Держится.
— Значит, и жена поправится.
Но на следующий день Тихон Павлович пришёл к ним и сообщил, что Лидия Семёновна скончалась. Попросил помочь с похоронами.
Через две недели Марина села рядом с Дмитрием, смотрящим футбол.
— Жалко старика. Совсем один…
Дмитрий кивнул, не отрываясь от экрана.
— Я вот что подумала…
Он снова кивнул.
— Что ты киваешь? Я ведь ещё ничего не сказала!
— Потом поговорим.
— Нельзя. Степану через два месяца пятнадцать. Скругом женится — куда он жену приведёт?
— О чём ты?
— О квартире! Двухкомнатной, между прочим.
— И что?
— Опекунство оформить. Всё по закону. Поможем, договор заключим…
— Ты хочешь, чтобы он…
— Боже, какой ты тупой! Никаких преступлений. Просто позаботимся. Квартира потом Степану пригодится.
Дмитрий почесал грудь.
— Ладно. Только осторожно.
На следующий день Марина отправила мужа с едой к деду.
— Опять я?
— А кто, я?
Дмитрий нехотя пошёл.
Так и начали помогать. Сначала Тихон Павлович сторонился, но потом привык. Показывал фотографии, рассказывал, что работал инженером, а Лидия Семёновна учила детей в школе.
— Жалко, раньше не знали, — вздыхала Марина. — Степану русский подтянуть — впереди ЕГЭ.
Однажды она предложила поклеить новые обои.
— Вы и так обо мне заботитесь…
— Пустяки! Лидия Семёновна ведь мечтала о ремонте.
— А правда? — просиял дед.
— Конечно!
— Мы что, и правда будем ему ремонт делать? — спросил Дмитрий дома.
— Будем. Это же почти наша квартира.
— А если он захочет новую мебель? У нас денег не хватит.
— Надо о будущем сына думать!
Но вскоре Дмитрий, идя с работы, увидел, как Тихон Павлович бодро шагал в сторону соседнего двора — в костюме и шляпе, будто на свидание.
— Ну всё, — сказал он жене. — Дед окреп. Теперь приведёт к нам в отремонтированную квартиру какую-нибудь бабку, и будут они жить долго и счастливо.
Марина всплакнула.
— Не переживай. Ипотеку возьмём.
А через неделю они увидели, как Тихон Павлович вёл под руку дородную женщину.
— Познакомьтесь, это Ольга Михайловна.
— Здравствуйте, — кисло улыбнулась Марина.
Оказалось, Ольга — повариха на пенсии. Вскоре она переехала к деду, кормила его пирогами, а иногда заходила к соседям, угощая и их.
— Хорошо, — сказал довольНо однажды, когда Марина случайно зашла к Тихону Павловичу за рецептом пирогов, старик тихо сказал ей: «Лидия всё знала, что ты задумала… и простила, потому что благодаря тебе я не остался один».
