**Дневник. Не о чем жалеть.**
Они сидели на набережной Невы, наблюдая, как чайки хватают на лету хлебные крошки, брошенные детьми. Сессия позади — впереди два месяца свободы: ни пар, ни скучных лекций, ни бесконечных зачетов.
— Что будешь делать? — спросил парень, не отрывая взгляда от солнечных бликов на воде.
— Высыпаться, читать, гулять… — машинально ответила девушка, словно повторяя заученное. — А ты? В Тверь поедешь? — вдруг спохватилась она, с тревогой взглянув на него.
— Не-а. Знаешь, я всегда мечтал о море. Представляешь — ни разу не видел. Однокурсники приезжали загорелые, хвастались ракушками, а я… У родителей вечно не было денег. А после того как мама умерла, и вовсе не до путешествий стало.
— А мы каждое лето ездили в Сочи, пока папа с нами жил, — мечтательно произнесла девушка, глядя вдаль, будто там, за горизонтом, все еще маячило ее счастливое детство. — Слушай, а у тебя появились деньги? — вернулась она к реальности.
— Нет, но могу занять.
— У кого? Половина нашей группы уже уехала по домам, остальные гуляют на последние рубли от стипендии. Да и отдавать потом как? — Аня с укором посмотрела на четкий профиль Игоря.
— Надо немного — на билеты и еду. Там же тепло. «И под каждым кустом готов и стол, и дом», — усмехнулся он, цитируя басню. — Жилье найдем за копейки. Деньги верну — отработаю. Просто нужно время.
— Ты откуда знаешь? В сезон ничего дешевого не снять. Басню до конца читал? — сухо спросила она.
— Ну и зануда ты… Ладно, если я найду деньги, поедешь? — Игорь повернулся к ней, поймав ее растерянный взгляд.
— Вряд ли. Мама ни за что не разрешит, — честно призналась Аня.
Тут одна из чаек резко взмыла вверх, распугав остальных. Они отвлеклись на шум. Птица ловко поймала кусок булки и гордо удалилась.
— Сейчас. — Игорь достал телефон, набрал номер. — Саня? Да, сдал… Ладно, неважно. Слушай, одолжи тысяч пятнадцать… Нет? Сколько есть? Ну ладно, давай. Вечером дома будешь? Заеду. — Он убрал телефон. — Деньги есть. Поедешь?
— Ты серьезно? Билеты на поезда до осени раскуплены, — скептически фыркнула Аня.
— Можно автостопом, с пересадками. Или просто боишься? — усмехнулся он.
— Не боюсь! — вспылила она. — Просто… мама не отпустит.
*…*
— Ты с ума сошла? С парнем? На юг? Знаешь, какие там девушки отдыхают? Нет, даже не думай! — резко ответила мать, для убедительности мотая головой.
— Мам, я взрослая. Не заставляй меня сбегать тайком. — Голос Ани дрогнул, глаза наполнились слезами.
— Что? Сбежать от родной матери? Ради кого?
— Я люблю его, — прошептала она, понимая, что это худший аргумент.
— Дочка, у тебя все впереди. Кончишь институт, выйдете замуж — тогда и поедете, — устало сказала мать.
Аня всхлипнула.
— Ладно… Но если что-то пойдет не так — сразу звони.
— Обещаю, — Аня обняла мать. — Мы уезжаем завтра.
— Как?! Я хотя бы хотела его увидеть!
— Увидишь. Он зайдет за мной. Он… хороший, — бросила она на ходу, убегая в комнату.
Мать стояла на кухне, громко звоня посудой, будто вымещая злость на муже, который бросил их и теперь не мог бы запретить дочери эту авантюру.
*…*
Ранним утром раздался звонок в дверь. Мать открыла — на пороге стоял высокий парень с рюкзаком.
— Здравствуйте. Я Игорь.
— Аня! — крикнула мать.
— Я готова! — Девушка выскочила из ванной, схватила сумку.
— Нам пора. Не волнуйтесь, — улыбнулся Игорь.
— А завтрак?
— Можно с собой, — попросил он.
Мать кинулась на кухню, вернулась с пакетом бутербродов.
Дверь закрылась. Она вдруг подумала, что в такого парня действительно трудно не влюбиться.
*…*
Они добирались два дня: то на попутках, то на электричках, изнывая от жары. Но когда увидели море — забыли про усталость, скинули рюкзаки и бросились в воду, смеясь и распугивая отдыхающих.
Две недели пролетели как сон. Днем — море и солнце, ночью — песок, звезды и шепот волн. Но потом начались ссоры. Оказалось, тяжело быть вместе круглые сутки.
На вокзале, при расставании, все обиды забылись. Игорь ехал к отцу в Тверь, Аня — домой. Она прижалась к нему, всхлипывая:
— Ты вернешься?
— Конечно.
*…*
Дома она залезла в ванну, потом пила чай на кухне, завернувшись в халат. И жизнь снова казалась прекрасной.
— Как загорела! — мать обняла ее, вглядываясь в глаза.
— Просто устала… — слабо улыбнулась Аня.
*…*
Игорь вернулся через месяц, похудевший, с подарком — сережками с бирюзой.
— Красивые… — она поцеловала его в щеку, потом выдохнула: — Я беременна.
Он замолчал.
— Мы не можем сейчас… — начал он.
Она опустила голову. Он говорил о деньгах, об учебе, о том, как они устанут от бессонных ночей.
— Ты прав, — наконец сказала она, подняв сухие глаза.
Мать устроила все быстро. Аня не хотела говорить, но нуждалась в поддержке.
*…*
Прошли годы.
Дарья Николаевна, травматолог, заполняла документы, когда медсестра сообщила:
— Вас спрашивает отец того парня с переломами.
В палате у постели сидел мужчина. Он обернулся — и она узнала его.
— Даша?
— Это твой сын? — тихо спросила она.
— Да. Он… поправится?
— Если будет осторожен. — Она резко развернулась и вышла.
В кафе он говорил о своем бизнесе, о том, как рад ее видеть.
— Ты не замужем? А я… бросил медицину.
— Сыну восемнадцать? Значит, ты женился сразу после института, — холодно сказала она.
—Она встала, не дожидаясь его ответа, и вышла на улицу, где первый осенний ветер сорвал с её глаз последнюю предательскую слезу, будто стирая и тот далекий юг, и эти годы, и самого Игоря, оставив лишь тихую уверенность — жизнь, какой бы она ни была, уже не повернёт назад.
