— Как это понимать? — Дмитрий размахивал завещанием перед лицом нотариуса. — Трёшка в центре — зятю, коттедж в Подмосковье — зятю, новенькая «Лада» — зятю! А мне что? Я ведь сын, родной!
— Дмитрий Сергеевич, успокойтесь, — нотариус поправила очки, — ваш отец вправе был распорядиться имуществом, как считал нужным.
— Это же несправедливо! — голос Дмитрия дрожал от ярости. — Вова женился на Лизе всего три года назад, а получил больше меня! Где логика?
Владимир сидел в углу, стиснув кулаки. Лицо его было бледным, глаза красными от бессонных ночей. Он молчал, но видно было — ему так же тяжело, как и Дмитрию.
— Дима, хватит орать, — тихо, но твёрдо сказала Лиза, сестра Дмитрия. — Папа всё обдумал.
— Ты заткнись! — рявкнул брат. — Твой муж тут явно папу обвел, пока тот на больничном был.
Владимир резко поднялся.
— Повтори, — в его голосе прозвучала угроза.
— Повторю! — Дмитрий шагнул к зятю. — Ты использовал старика! Прикидывался заботливым, а сам на наследство зарился!
— Дима! — Лиза встала между ними. — Как тебе не стыдно? Вова ночами у папы дежурил, когда тот после инсульта лежал! А ты где был?
— На работе! У меня семья, кредиты! Не могу же я всё бросить!
— А Вова мог? — Лиза подошла ближе. — У него что, нет семьи? Нет работы? Он больничные брал, отпуск использовал, чтобы папу на процедуры возить!
Нотариус постучала ручкой по столу.
— Прошу сохранять спокойствие. Завещание составлено законно, заверено. Сергей Иванович был в здравом уме. Есть справки.
Дмитрий схватил документ и зачитал вслух:
— «Квартира в центре Москвы — Владимиру Алексеевичу Соколову. Дача в Истринском районе — Владимиру Алексеевичу Соколову. Автомобиль „Лада Веста“ — Владимиру Алексеевичу Соколову». — Голос его задрожал. — А Дмитрию Сергеевичу Орлову — гараж и садовые инструменты. Грабли да лопату!
— И сто тысяч рублей, — добавила нотариус.
— Сто тысяч! — Дмитрий горько рассмеялся. — Квартира стоит двадцать миллионов, дача — пять! А мне — жалкие сто тысяч!
Владимир наконец заговорил:
— Дима, я не просил Сергея Ивановича ничего менять. Когда он сказал о новом завещании, я отговаривал его. Говорил — всё должно быть поровну.
— Ну да, конечно! — фыркнул Дмитрий.
— А папа что ответил? — спросила Лиза.
Владимир вздохнул.
— Сказал: «Мой кровный сын — ты, Вова. Но ты стал мне ближе. Дима приходит, только когда деньги нужны. А ты — просто так».
Дмитрий побледнел.
— Он этого не говорил.
— Говорил, — подтвердила Лиза. — Я слышала. Папа переживал, что ты его забываешь.
— У меня дела! Не всем же валяться у стариков на шее!
— Вова не валялся. Он заботился. Потому что любил.
Тишину нарушил только шорох бумаг. Нотариус явно торопилась закончить неприятную встречу.
— Я оспорю завещание, — сквозь зубы проговорил Дмитрий. — Докажу, что папа не соображал.
— Ваше право, — Владимир пожал плечами.
— Дима, опомнись, — взмолилась Лиза. — Папы нет, а мы остались. Неужели из-за денег разрушим семью?
— Легко тебе говорить! — брат закатил глаза. — Твой муж теперь богач, а у меня кредиты, дети! Я рассчитывал на эту квартиру!
— А мы — нет? — Владимир отвернулся к окну. — Думаешь, мне приятно, что всё так вышло?
— Тогда откажись, — предложил Дмитрий.
— Нет. Это воля твоего отца. Я её уважаю.
Лиза взяла мужа за руку.
— Папа был мудрым. Он знал, что делает.
— Конечно знал! — Дмитрий снова вспыхнул. — ЗнаИ только спустя годы, когда Дмитрий остался один, без семьи и поддержки, он наконец понял, что любовь и забота — это не обязанность, а дар, который нужно беречь.
